После короткого разговора мы занимаем место в аудитории в ожидании начала занятия. Химический синтез. Я оглядываюсь, но не замечаю среди класса Акулу. Ха, второй день занятий, а он уже прогуливает! Кажется, мне не о чем переживать! Этот отморозок уже потерял интерес к учёбе и ко мне тоже.
Настроение улучшается вмиг. Я даже начинаю с интересом слушать нудноватый бубнёж преподавательницы.
Раздаётся стук по двери аудитории.
– Простите, что прерываю вас, – в класс заходит секретарша в сопровождении двух массивных охранников, вооружённых дубинками. – Директор колледжа просит забрать с урока одного из ваших студентов.
– Если есть необходимость, пожалуйста, – разрешает преподавательница.
– Директор желает видеть у себя Тамиллу Экклз.
Взгляды однокурсников устремляются на меня. Чувствую себя мишенью на стрельбище. Внутри возникает неприятное сосущее чувство – будто пустота возникла и ширится с каждой секундой, поедая меня по кусочку.
– Можете забрать свои вещи, – добавляет секретарша, заметив, что я встала налегке. – Навряд ли они вам понадобятся.
В последних словах секретарши мне чудится зловещий намёк, а толстые дубинки охранников и кобура на их ремнях прибавляют сразу десяток баллов к шкале моего страха. Собираю канцелярию и тетради трясущимися руками, робко махнув Луизе на прощание. Я понятия не имею, что происходит, но мне страшно.
– За мной, – командует секретарша.
Охранники пропускают меня вперёд и потом пристраиваются по бокам немного позади меня.
– Ч-что случилось? – спрашиваю у секретарши.
Но она чеканит свой шаг, громыхая каблуками по пустым коридорам. Я могу смотреть ей только в спину и не могу заглянуть в лицо.
– Скоро узнаешь. Возможно, это твой последний день в колледже, Тамилла.
Тело уже пронизывает страхом насквозь. Я едва передвигаю ногами, гадая, что могло случиться. Когда мы доходим до студенческих шкафчиков, и я замечаю возле них мистера Брауна и директора колледжа Адриана Борна. Дурное предчувствие становится сильнее с каждой секундой.
– Вот и она, – громко говорит секретарша, отходя в сторону.
– Тамилла, объясни мне кое-что, – начинает директор. – Ты же прекрасно знаешь, что воровать нехорошо?
– Что? – выпучиваю глаза, округляя их до боли. – Но я не…
– Знаешь или нет? – перебивает мистер Браун.
– Знаю, но я ничего не крала! – пылко возражаю, а ладошки покрываются холодным потом.
– Пфф-ф! – фыркает преподаватель. – А знаешь ли ты, что, начиная с этого учебного года, каждое учебное помещение оснащено видеокамерой? Причём, работающей.
О боже. Нет! Нет… Только не это! Я едва держусь на ногах, перед глазами начинает роиться чёрная мошкара. Я знаю, что препод скажет следующим предложением, но надеюсь, что ошибаюсь.
– У мистера Брауна пропал бумажник. По камерам мы увидели, как ты обыскивала его пиджак…
Слышится тихий смешок где-то в стороне. Я замечаю Кару и Акулу, медленно идущих по коридору. Причём, оба с интересом прислушиваются к разговору.
– Я не крала бумажник.
Директор останавливает меня жестом.
– Боюсь, я не могу доверять тебе на слово. Прошу, открой шкафчик. Мы хотим осмотреть его. И рюкзак.
С левого плеча сползает лямка – один из охранников тянет мой рюкзак себе, второй принимает ключ и отпирает шкафчик.
– Говоришь, ничего не крала? – директор достаёт из моего шкафчика бумажник, демонстрируя его мне.
На меня смотрят несколько пар глаз. Обвиняюще. С презрением.
Меня считают воровкой. Но я не крала бумажник. Меня… подставили!
Глава 17. Акула
– У неё будут большие неприятности! – шепчет Кара, гнусно хихикнув в моё плечо.
Я наблюдаю за сценой, разыгрывающейся на моих глазах. Тихоню обвинили в воровстве из-за того, что камера засняла, как она рыскала по карманам пиджака препода. Тихоня искала мою бандану. Она мне её вообще-то вернула. Но я уверен, что эта чистая девочка не стала бы красть бумажник преподавателя.
— Пройдёмте в мой кабинет. Прошу! — директор подталкивает Тамиллу в сторону.
Один из охранников, видя её нерешительность, утягивает крошку в сторону. Тамилла медлит. Словно находится в ступоре и не может поверить в случившееся. Большие карие глаза беспомощно мечутся из стороны в сторону в поисках поддержки и выхода. Я прямо всей кожей ощущаю, как ей стыдно и неприятно находиться в роли воровки. Процессия удаляется. Кара треплется о чём-то. У меня перед глазами стоит беспомощный вид Тихони, а проснувшаяся совесть почему-то винит меня в случившемся.
Вообще-то на моих глазах разворачивались драмы и пострашнее. В некоторых из них я был непосредственным участником. Всё было намного грязнее, опаснее и жёстче. Но правда в том, что для сладко-пряничного мира Тихони даже обвинение в воровстве подобно девятибалльному шторму. Она не привыкла к такому. И она непричастна. Уверен!
Я срываюсь следом.
— Акула, куда ты? — кричит позади Кара.
— У меня дела, — бросаю через плечо.
Вихрем проношусь до кабинета директора и врываюсь без стука. Кое-кто из присутствующих вздрагивает.
— Александр Хоуп! — возмущённо говорит секретарша, сминая лист бумаги, на котором что-то писала до моего вторжения. — Научитесь стучать.
— Александр? — обращается ко мне директор. — В чём дело?
Мой взгляд застывает на фигурке Тихони, сидящей на самом краешке стула. Её плечи поникшие, а тёмные волосы закрывают лицо. Мне кажется, что она вот-вот разревётся.
— Дело в том, что Ти… Тамилла Экклз, — поправляю себя. — Не могла украсть бумажник. Я на этом настаиваю.
— Вот как? Может быть, у вас есть весомые доказательства? — директор откидывается в кресле. — Давай, — предлагает жестом сесть на стул. — Я тебе послушаю.
— Простите, но здесь не о чем разговаривать! — возмущается преподаватель физики. — У меня пропал бумажник, вы видели, как она рылась по карманам…
— Я только достала бандану, — оправдывается Тихоня.
— Подтверждаю. Вы забрали мой головной убор, — улыбаюсь и перетаскиваю свой стул ближе к Тамилле. — А моя девочка просто захотела её вернуть! — заявляю с улыбкой, обнимая Тихоню за плечо. — Моя отважная малышка…
На лицах директора и преподавателя по физике написан скепсис.
— Меня не волнуют ваши отношения. Есть факты, — упрямо говорит преподаватель.
— Давайте посмотрим, — предлагаю я.
— Вас это вообще не касается, — вставляет свои пару слов секретарша.
— И всё-таки я настаиваю, — смотрю прямо директору в лицо, выдавливая из себя: — Пожалуйста!
