Я внимательно на нее посмотрел и пожал плечами.
– Возможно. А еще я подумал, что тебе не с кем поговорить.
Она расслабилась и состроила ошеломленное лицо. А вдруг она решила заманить меня в ловушку?
Тем не менее я решил не обвинять ее раньше времени.
– А что с ним, кстати? – спросила она. – Он притворяется, что ничего не было, или строит из себя натурала?
– Пока не знаю. Ты же вроде упоминала, что он проводит время со своей бывшей, – ответил я.
Лара уронила руки на колени.
– Я сочинила. Они не общаются. По крайней мере, насколько мне известно.
– Ох, слава богу! – Я ухмыльнулся.
К моему изумлению, она улыбнулась в ответ, и в этом не было ни малейшего следа Злой Королевы. Я был уверен, она не способна на такое по отношению ко мне.
– Как думаешь, ты еще ему нравишься? – выпалила она.
– Уиллу? Ну… Понятия не имею.
– Эх. Не будь мямлей. Разрули чертову ситуацию, понял? Терпеть не могу людей, которые топчутся вокруг, заламывая руки и надеясь, что кто-то заметит, какие они чертовски особенные. Если хочешь его, то завоевывай. Если не хочешь, то найди кого-то другого и обязательно на всякий случай ткни ему этим в лицо. Я-то, уж конечно, так и поступлю.
А вот и знакомая мне Лара! Хоть она и огрызалась, но огрызалась вместе со мной, а не на меня. Она покачала головой и слегка улыбнулась. Ей-богу, у нас намечался прогресс! Такими темпами, с небольшой порцией позитивного мышления и щепоткой осознанности, мы к Новому году начнем делать браслеты дружбы и придумывать свои тайные рукопожатия.
Шаги у входа в аллею заставили нас встрепенуться. Нас нашли Джульетт и Нив. Их каблуки цокали по асфальту.
– Я писала вам обоим! – заявила Джульетт. – Куда вы делись?
Лара встала и пожала плечами.
– Я чувствовала себя не в своей тарелке. Называйте меня старомодной, но домашняя вечеринка мне нравится больше группки школьников, кайфующих от сахара. Немного по-детски, вам не кажется?
– Лара, если ты не заметила, вечер не крутится вокруг тебя. Мы тут ради Олли. Ты не можешь хотя бы на час притвориться, что тебе здесь нравится? – огрызнулась Нив.
Джульетт так и уставилась на нее. Она была шокирована. Даже я чувствовал себя малость ошеломленным. Нив не делала Ларе замечания, начиная с того самого Великого картофельного происшествия 2019 года в школьном кафетерии, но я не ожидал, что она открыто ей возразит.
Лара и Нив уставились друг на друга. Казалось, они сейчас все разнесут в клочья. Либо Лара, возможно, извинится.
Однако она вытащила из кармана фляжку, отхлебнула из нее и протянула Нив. Вероятно, это был шаг к примирению, хоть и не совсем извинение.
– Зачем притворяться? – спросила Лара.
Нив с каменным лицом посмотрела на фляжку.
– Ну же… вы двое, – тихо сказал я. – Обсудите проблему или забудьте. Если вы станете держать обиду, это ничего не решит.
Лара сложила руки.
– Я не буду тем, кто…
Мы с Джульетт резко на нее посмотрели, и она умолкла, оборвав себя на полуслове.
Нив вздохнула, пару раз перевернула фляжку, а затем поднесла ее к губам и откинула голову назад.
Мы с Джульетт с облегчением переглянусь. Временное перемирие, скрепленное глотком водки. Мне даже не пришлось начинать сольное исполнение «Дайте миру шанс»
[21]. Я посчитал это победой, если она вообще могла быть.
12
– Дилан, выйди из воды прямо сейчас, – сказал я голосом, который должен был быть «твердым родительским».
Но в нем звучали и панические нотки, и он, наверное, был слишком высоким, чтобы вселить страх в чье-то сердце. Я разрывался между желанием не отводить от кузена взгляда (на тот случай, если он начнет тонуть) и попытками следить за Кристой. Сложно аккуратно продезинфицировать глубокую рану на ноге твоей племянницы и не поглядывать время от времени на свои руки.
– Нет.
– Дилан!
Да поможет мне Бог.
– Хочу играть! Хочу пла-а-вать!
– Ай, Олли! – вскрикнула Криста сквозь слезы, отталкивая меня. – Хватит.
– Мне надо смыть кровь.
– Ты делаешь мне больно.
– Щипать будет только секунду, обещаю.
– Так неправильно! Нельзя прочищать рану салфеткой. Может начаться сепсис.
Но у меня была только салфетка. И откуда Криста, кстати, вообще знает, что такое сепсис? Я проигнорировал ее и повернулся к озеру.
– Дилан Томпсон, если ты не придешь сюда через пять секунд…
Я не закончил угрозу, потому что не представлял, каково подходящее наказание для ребенка, которому даже не исполнилось трех лет. Это был мой третий день здесь и первый, когда я остался с кузенами без общества взрослых. Обычно я грозился позвать тетю Линду или дядю Роя. Но они куда-то запропастились, как и мои предки. Поэтому теперь я пытался управлять диктатурой, пока два моих гражданина организовывали переворот.
Салфетка промокла насквозь. Она стала темно-красной, как и мои руки, и я испугался, что меня сейчас вырвет. Что Криста вообще натворила? Мне надо отвести ее в больницу? Она лишится ноги? Позвонить тете Линде? Или в службу спасения?
На нас упала тень, и внезапно кто-то опустился рядом со мной на колени.
– Привет! – сказал этот кто-то. – Тебе нужна помощь? Похоже, салфетки не хватит.
Мы с Кристой одновременно подняли взгляды. Нашим ангелом-хранителем оказался парень примерно моего возраста, с густыми темными волосами, вьющимися на кончиках. Его кожа была светло-коричневой, а в руке он держал переносную аптечку.
Я пробормотал что-то неразборчивое, совсем не напоминающее английский.
– Папа заставляет меня брать с собой аптечку каждый раз, когда я привожу сюда Кейна, – добавил парень, расстегивая сумочку и роясь в бинтах. – Это мой младший брат. Он вон там, в воде. Но аптечка пригождается впервые.
К слову о «впервые»: я в первый раз увидел, как Криста заткнулась. Она таращилась на парня так, словно он появился здесь верхом на единороге. У меня возникло плохое предчувствие, что я смотрю на него точно так же.
Парень показал упаковку дезинфицирующих салфеток.
– Подойдет? – спросил он.
Вода мокрая? День жаркий? Его веснушки идеальны? Конечно, подойдет. Во всей истории человечества ничто не подходило больше.
