– Мне жаль, что я тебя отвлекаю.
– Тебе должно быть жаль, – согласился я, откидываясь на диване.
Он забрался на меня и прижался своими губами к моему рту.
А потом раздался звук ключа, поворачиваемого в замке, и мы отскочили друг от друга с такой координацией, что олимпийская команда по спортивной гимнастике позеленела бы от зависти.
Тетя Линда и дядя Рой смеялись, когда вошли в дом. Они выглядели такими отдохнувшими, какими я не видел их неделями.
Тетя Линда широко улыбнулась, когда заметила Уилла.
– Уилл, привет, как у тебя дела? Мы целую вечность не встречались.
А он, побледнев, таращился на нее чересчур долго, прежде чем ответить. Сначала я подумал, что, наверное, он психовал из-за того, что нас чуть не поймали, но понял, что дело в другом. Он просто был в шоке, увидев тетю Линду. Точнее, ее тощую, серокожую, замедленную версию.
– Здравствуйте, – сказал он слабым голосом. – Я в полном порядке. Как… как вы?
– У меня все просто потрясающе. Мы только что съели лучший стейк на свете в том новом местечке, которое открылось на Мейн-стрит.
У меня были сомнения по поводу того, сколько кусков мяса тетя Линда смогла проглотить, учитывая ее аппетит в последнее время, но я не собирался об этом заговаривать.
– Кафе «Бернетти»? – уточнил Уилл. – Мы хотели его проверить.
– Ох, обязательно сходите. Там очень романтично.
Тетя Линда никак не могла подумать, что «мы» в ее реплике относилось ко мне и ему. Она понимала, что если мы с Уиллом решим сделать наши отношения публичными, то она узнает об этом даже раньше, чем я, поэтому я предположил, что она поддразнила Уилла. Возможно даже, чтобы показать ему, что это нормально.
Уилл моргнул, глядя на меня. Я задумался, представлял ли он нас на свидании – и какой была для него эта мысль: приятной или ужасающей.
Я бы спросил его, но мне внезапно стало страшно услышать его ответ.
– Спасибо, – наконец проговорил он непринужденным тоном.
Мы с Уиллом собрались и вышли из дома. Лишь тогда мы вспомнили, что даже не притронулись к сладостям.
– Она теперь выглядит по-другому, – сказал я, когда мы оказались за пределами слышимости.
– Да. Ты упоминал, что ей стало хуже, но увидеть самому – это совсем иное.
– И сегодня – еще ее хороший вечер.
– Олли, мне жаль.
– Не надо никого жалеть. Она здесь, и мы тоже – и продолжим бороться.
Я остановился возле моей машины.
– Было здорово увидеться с тобой, – сказал Уилл. – Давай поедем завтра куда-нибудь? Что-то думаешь о том месте в лесу?
Что ж, намечался не ужин при свечах, но пока и это неплохо. Я мог принять приглашение. Особенно учитывая то, как мне понравилось в лесу прошлый раз, когда мы были там несколько дней назад.
– Да. Заметано.
Он внимательно на меня посмотрел, и внезапно я понял, что он имел в виду по поводу желания прочитать чьи-то мысли.
– Уже не могу дождаться.
– Что это такое?
Мистер Тео возвышался над партой Уилла, держа стопку эссе, которые он проверил на каникулах. Он казался не столько злым, сколько раздраженным. Я наблюдал за преподавателем и Уиллом с другого конца аудитории. Их стычки (раз в две недели) – это как включать мыльную оперу, которую ты смотришь месяцами. Тот еще бред, но с быстрыми диалогами и высокой драматичностью, и было сложно отвести взгляд, даже если у тебя есть дела поважнее.
Уилл склонил голову набок.
– По-моему, это мое эссе. Вы просили нас сдать их перед зимними каникулами, вы что, не помните?
Мэтт, сидящий на задней парте, захихикал.
– Я просил письменную работу о символизме и литературных приемах. А ты сдал эссе о том, почему «Повелитель мух» – аллегория на Америку Трампа.
– Аллегория – это прием! Вы сами так говорили, сэр, и на прошлом уроке, и раньше – перед праздниками.
– Один прием, в эссе, где надо было использовать как минимум четыре. И это уж точно не тот прием, который применил автор для повествования, поскольку «Повелитель мух» написан около века назад.
Уилл оглянулся через плечо на Мэтта и усмехнулся.
– Не знаю, мистер Тео, может, Голдинг был телепатом.
– Ты хотел сказать «ясновидящим». Уилл, если ты хочешь, чтобы домашние задания стали подспорьем для политических разглагольствований, то для данной цели есть много других предметов. Английская литература – явно не в их числе. Перепиши. Сдай в понедельник.
– А кто-то – республиканец, – одновременно со звонком на перемену пробормотал Уилл так, чтобы его услышали.
Мистер Тео решил проигнорировать его слова.
Уилл бросил на меня быстрый взгляд, когда выходил с Мэттом из аудитории. Наверное, чтобы посмотреть, смеюсь я или качаю головой. Если честно, я делал все сразу.
Я медленно направился в кафетерий, думая о нашей с Уиллом будущей поездке после школы. Когда с нетерпением ждешь чего-то такого, дни проходят намного быстрее.
– У Нив есть секрет, – сообщила Джульетт певучим голосом, когда я наконец сел за обеденный стол.
Нив встревоженно подняла взгляд.
– Не сейчас.
– Почему?
– Дарнелл будет здесь секунд через тридцать.
– Тогда поторопись.
Нив привстала на стуле, чтобы посмотреть на баскетболистов, которые еще наполняли свои подносы, а затем резко села и положила ладони на стол.
– Ладно. Мы перестанем говорить об этом, как только появятся парни, но я заключила контракт с «Аншанте Моделс». Я узнала на первом уроке.
– Что? – спросил я.
– Елки-палки, Нив, – выпалила Лара. – Правда?
– Да. Агентство захотело заключить со мной контракт, – резко ответила она.
Лара не стала реагировать на вызов. Она просто отсалютовала своей газировкой в одиночном тосте.
– У них хорошие связи в Нью-Йорке, – заметила Нив, – поэтому они сказали, что однажды я смогу и там пройти кастинг.
– Нив, это потрясающе! – воскликнул я.
Но Нив в основном смотрела на Лару. Я думал, что вражда между ними исчезла, но, похоже, не совсем. Хотя если Нив ждала извинений, то я не был уверен, что она их получит.
– И еще, – добавила она, – я решила, что не буду ради контракта сидеть на диете.
Вот теперь Лара встретилась с ней взглядом. Она же была не тупой. Она все поняла. Но теперь просто ждала от Нив продолжения.
– Я помалкивала, потому что не особо понимала, как об этом заговорить, но я недавно узнала, что у меня синдром поликистозных яичников, – объяснила Нив. – Я чувствовала себя ужасно и не сбрасывала вес, даже когда постоянно тренировалась, поэтому начала есть гораздо меньше и постоянно была изможденной. А этот синдром тоже может приводить к изможденности, поэтому диетами я делала себе только хуже.
