Что ж. Пока дела идут хорошо. Самопрезентация: сделано. Самая сложная часть позади. Но скоро все могло покатиться под откос. Я это чувствовал.
3
Я зарылся пальцами ног в песок, пока дети играли в тени. Наступил один из тех дней, когда было так тепло, что горизонт казался волнистым и искаженным. Синева неба – темнее и насыщеннее, чем обычно, – резко контрастировала с холмами, поросшими елями, на противоположном берегу озера.
Тень справа от меня подсказала мне, что я не один. Не то чтобы я изначально был прям один: вокруг собралось по крайней мере сорок человек, плескающихся в воде, отдыхающих на пляжных полотенцах, сидящих на скамейках для пикников. Но никто из них меня не замечал.
Уилл сел рядом со мной, глядя на озеро. Сегодня на нем были темные джинсовые шорты и накрахмаленная белая футболка с треугольным вырезом, поэтому цвет его теплой кожи казался еще глубже.
– Те дети – твои? – спросил он, продолжая смотреть на озеро.
Он вел себя мило. Мне это даже нравилось.
– Нет. Не видел их ни разу в жизни, – пошутил я.
– Отлично. Тогда, может, найдем себе более уединенное место?
Я с ухмылкой стукнулся с ним плечом.
– К сожалению, не могу. Я на службе до двух или трех часов. Как минимум.
Он снял ботинки и уселся поудобнее.
– Хорошо, что у меня нет планов.
Я оживился.
– Да? Разве у тебя не будет вечером фуршета?
– Технически будет. Но я подумал об этом и понял, что лучше побуду с тобой. Надеюсь, ты не против, что я навязываюсь.
Опять они. Знакомые бабочки. В последнее время они постоянно порхали внутри меня.
– Что, конечно, не совсем для меня удобно.
– Со временем ты меня за это простишь.
Криста заметила его первой и выбежала из воды, пока Дилан ковылял прямо за ней.
– Уилл! Ты не увидел мою стойку на руках!
– Ух ты! А ты сможешь сделать ее еще раз?
Во время ужина я упомянул, что сильно опоздал в школу из-за того, что меня заставили позавтракать. Просто чтобы повысить вероятность того, что мне разрешат сбежать сегодня из дома. Я знаю: винить родителей в том, что они старались позаботиться обо мне, ужасно, но я пребывал в отчаянии. И это сработало, как заклинание. Великодушно простив предков, я небрежным тоном рассказал о вечеринке, и они моментально сказали да – с оговоркой, что мама меня отвезет, а потом заберет.
Это было семейным правилом для любого события, на котором мог появиться алкоголь, на тот случай, если я приму неверное решение.
У Джульетт я оказался в семь тридцать. В этом городке было что-то особенное. Все здесь, похоже, жили в особняках или вроде того. По крайней мере, так казалось по сравнению с окраинами Сан-Хосе. Как будто никто и не слышал об одноэтажных коттеджах.
Мама Джульетт сразу проводила меня наверх.
– Прости, что тебе пришлось увидеть дом в беспорядке. Обычно у нас гораздо чище, но Джульетт решила дождаться, когда мы вернемся с работы, чтобы спросить, могут ли к ней прийти друзья.
Даже в гостиничных номерах, готовых к заселению, бывает не столь хорошо убрано. Я усердно старался найти «беспорядок» по пути наверх, словно в игре «Где Уолли?»
[5]. Одна из подушек на диване лежала кривовато. Наверно, это оно и было.
Комнату Джульетт, с другой стороны, следовало назвать неубранной. Там царил хаос. Пол (наверное, именно там был пол, сказать точно оказалось сложно) скрывали как минимум три слоя одежды. Джульетт в бюстгальтере и джинсовой юбке копалась в этом «полдеробе». Наверное, в поисках блузки. Она совершенно не смутилась, когда заметила меня. Что происходило с девушками и границами дозволенного, когда дело доходило до парней, которые были геями? Господи, я же только что с ней познакомился, а уже знал, что у нее прямо под левой чашечкой бюстгальтера есть родинка. Только мне это казалось странным? Серьезно?
Нив и Лара сидели, скрестив ноги, на огромной кровати. На тумбочке рядом с лампочкой в виде Минни Маус стояла полупустая бутылка газировки. Лара до сих пор была в утренней одежде, зато Нив облачилась в черный комбинезон. Намного более гламурный, чем спортивный образ, который был у нее сегодня в школе. Обе девушки одновременно подняли головы при виде меня и облегченно вздохнули, Нив выудила бутылку водки из-под подушки Джульетт. Вероятно, они подумали, что это мама Джульетт.
Нив похлопала рукой по кровати рядом с собой, другой наливая себе алкоголь.
– Олли-оп! У тебя получилось.
Похоже, кличка стала ко мне приклеиваться. Весело.
Джульетт засмеялась, вытащила из кучи одежды блузку (цвет – серебристый металлик) и повернулась ко мне.
– Привет! Я принесу тебе стакан. Можешь выпить с нами водки.
– Или давай прямо из бутылки, – добавила Лара, болтая газировкой в своем стакане. – Тебе не помешает перед сегодняшней тусовкой принять что-нибудь покрепче.
Что это означает? Я хотел пристать к ней с расспросами, но решил еще немного побыть милым. Ни к чему было заводить врагов среди моих единственных знакомых.
– Пока не хочу, спасибо.
Лара закатила глаза так, что были видны только белки.
– Я угадаю. Ты не пьешь?
– Не слишком часто, – беззаботно ответил я.
Кстати, я имел в виду как раз «никогда». В Сан-Хосе большинство моих друзей вели здоровый образ жизни. В нашем кругу круче – не пить. Но я не мог придумать, как сказать это, не выглядя напыщенным придурком, поэтому промолчал.
Лара подняла стакан.
– Тогда пусть сегодня будет особый случай.
Я улыбнулся одними губами.
– Нет, спасибо.
Нив нервно смотрела на меня и переводила взгляд на Лару. А та моргнула и сделала большой глоток.
– Забей, чувак. Расслабься. Я так понимаю, ты и не куришь тоже? И какой у тебя взгляд на мат и секс до свадьбы, позволь спросить?
От ответа меня спасла Джульетт, которая покачала головой, перепрыгнула через ближайшую стопку одежды и обрызгала всю себя духами, словно это был дезодорант.
Если ее целью на вечер было превратиться в ходячий источник астмы, то у нее просто отлично получилось.
– Сегодня, к сожалению, никакого курения, – сказала она. – Мама в последнее время все чувствует, хоть открывай окна, хоть нет.
Нив откинулась на кровать и пнула ногами воздух в йогическом протесте. Поглядев на нее, я опять посмотрел на Лару как раз в тот момент, когда она показывала пальцем на меня, беззвучно спрашивая у Джульетт: «Он серьезно?»
