Мой друг поспешил оправдаться:
– Да мы с ней виделись три раза! Что я там, запоминал ее, что ли?!
Я плюхнулась обратно на лежак и поморщилась – снова забыла, какие они твердые, точно синяк на пятой точке будет!
– Ну и что делать-то?
– Можно, наверное, этой Веронике позвонить и узнать, где ее искать… – неуверенно протянул Костик.
– Ну так звони давай! – хлопнула я его по плечу. – Сколько можно без дела сидеть?!
– Ой, посмотрите, какие мы деятельные! – ехидно произнес этот любитель сарказма. – Работала бы так!
Я очень выразительно посмотрела на него, и друг тут же полез за телефоном.
– Алло, Вероника? Здравствуйте! – Какой сладенький тон! Со мной бы так любезно разговаривал! – Скажите, пожалуйста, когда вы будете на пляже, мне нужно кое-что узнать у вас.
Потом он очень внимательно слушал, иногда угукая и кивая головой – как будто собеседница могла видеть! Наконец произнес «хорошо, до встречи» и отключился.
– Ну! – толкнула я бизнес-партнера, потому что он не спешил сообщать мне результат своих переговоров.
– Что «ну», через час она будет в той палатке, где пиво продают.
– Елки-палки! И что нам целый час делать? – проныла я.
– Ты как хочешь, а я пойду работать. Все-таки нового работника нужно стажировать, а не безответственно бросать в первый же день!
– Ой какие мы ответственные стали, – не удержалась я. – Ну и иди, а я тут посижу. Нам, лоботрясам, знаешь ли, только волю дай посидеть на попе ровно!
Через час мы двинулись к палатке с пивом.
– Ты вспомнил, как эта Вероника выглядит? – задала я самый главный на данный момент вопрос.
– Нет, – буркнул Костик.
– И что, мы будем к каждой женщине подходить с вопросом как ее зовут?
– Ну… она толстенькая, – проговорил забывчивый друг. – Будем надеяться, что полных женщин там немного.
Тем временем мы подошли к месту назначения и заглянули в палатку. Я не увидела там ни одной полной женщины, зато Костик расплылся в улыбке и воскликнул:
– Вероника, здравствуйте!
Я недоуменно посмотрела на него, а этот балбес двинулся внутрь палатки. Тут мне пришло в голову, что мы даже не договорились, как и о чем будем расспрашивать арендодательницу, поэтому я малодушно отступила назад, предоставив этому бизнесмену самому вести переговоры.
Ждала я полчаса, не меньше, наконец Костик вышел из пивной палатки.
– И почему ты не зашла? – тут же накинулся он на меня.
– Потому что ты баран! – прошипела я. – Беременную женщину от толстой отличить не можешь?
– Да толстая она! – воскликнул этот беспардонный нахал.
– Тише! – прошептала я и потянула его подальше. – Она же услышит, придурок ты такой!
Костик всплеснул руками и бодрой рысью побежал прочь. Я кинулась за ним.
– Ну что там? Что ты узнал? – нетерпеливо затормошила я коллегу.
– Да ничего! Не было толпы претендентов на наше бунгало!
– И чего вы там тогда обсуждали полчаса? – возмутилась я. – Зачем я столько парилась тут на солнце?
– Я сказал, толпы не было, – сварливо проговорил этот паразит. – Но парочка желающих нашлась. Просто они торговались, хотели, чтобы стоимость аренды поменьше была, а мы отдали столько денег, сколько Вероника просила.
– «Мы»! Да я вообще в этом участвовать не собиралась! Ну и кто там желал местечко на пляже, ты хоть узнал?
– Конечно! Пришлось, естественно, соврать, зачем мне эта информация, но я же всегда добиваюсь желаемого! – Честное слово, он даже горделиво приосанился!
Я закатила глаза.
– Да говори уже!
– А что говорить? – Тут он вынул из-за пояса шорт бумажку. – У меня есть только фамилия, имя, отчество!
Я раздраженно фыркнула.
– И как мы будем их искать? Надеюсь, там хоть не Ивановы Иваны Ивановичи?
– Нет. Но нам нужна помощь правоохранительных органов. – Я тут же напряглась, а Костик продолжил: – Вот если бы Мишу…
– Заткнись! – прорычала я. – Сколько раз повторять – никаких Миш!
– Да ты заколебала! Это же для дела надо! В конце концов, это не я какого-то несчастного человека преследую и деньги вымогаю! Если ты решила делать карьеру шантажиста, то могла бы поумнее все обставить, а не раскрывать свое инкогнито сразу же!
Я аж задохнулась от возмущения.
– Знаешь что! – Я выхватила у него из рук бумажку. – Сама справлюсь, иди коктейлями торгуй!
И ушла с гордо поднятой головой. Долго поддерживать высокомерный вид не получилось, потому что через пару шагов я споткнулась о лежак. Очень больно, между прочим. Я грязно выругалась и заорала:
– На фига это дощечное недоразумение вообще здесь лежит! – и пошла прочь, но уже не гордо, а очень сильно прихрамывая.
Я доковыляла до машины, уселась на пассажирское сиденье и принялась вспоминать, кто из моих знакомых может пробить человека по имени-фамилии. Кажется, такой человек был только один. Я потянулась к мобильному телефону.
– Катя, Катерина, привет! – прощебетала я в трубку. – Почему ты не приходишь ко мне загорать?
– Потому что ты не зовешь, – ответствовала подруга. – И могу поспорить на что угодно: я тебе просто зачем-то понадобилась.
Я тяжело вздохнула, нет, ну что за сволочь такая Каролина, звонит друзьям только тогда, когда от них что-то надо.
– Да, ты права, каюсь, постараюсь исправиться, хотя не обещаю. Ты еще общаешься с той девочкой, которая в институте МВД учится?
Катя замялась.
– Ну, не то чтобы общаюсь, но написать ей могу.
Я обрадовалась.
– Тут такое дело, мне нужно пару человек пробить. Есть только их фамилия, имя, отчество, а мне бы узнать домашние адреса, ну и вообще, что только можно.
Надо отдать должное Кате: когда я ее о чем-то прошу, она никогда не задает лишних вопросов, да и вообще вопросов не задает. Вот и сейчас я прошу пробить неизвестных людей непонятно зачем, а человек просто говорит скинуть данные ей сообщением, а она что может, то узнает. Золото, а не подруга!
– Спасибо тебе большое, – с чувством проговорила я. – Приезжай уже, в конце концов, на пляж, у меня тут столько событий произошло, прям детектив снимать можно!
Мы условились на днях встретиться на пляже и распрощались. Я нажала «отбой» и некоторое время еще сидела и размышляла, чем же заняться. Строить из себя дальше обиженную на Костика принцессу или уже сменить гнев на милость? Откровенно говоря, я не умею дуться долго. Максимум час, потом уже просто делаю вид, что обижаюсь, на самом деле ничего такого не испытывая. Да, ваша покорная слуга совершенно не злопамятна, и самое ужасное, что все это знают, вот и упражняются в сарказме на моей персоне, отлично зная, что я все прощу.
