– С вашей помощью? – предположил Брунетти.
– Что? – Оступившись, женщина подвернула левую ногу и качнулась в сторону, к комиссару.
Она тут же отпрянула, словно он попытался к ней прикоснуться.
– Вы думаете, что я ему помогала? Quello sporco ladro?!
[121] – крикнула она, брызжа слюной; когда синьора Марци произнесла sporco, ее лицо покраснело.
Казалось бы, она только что прочла о смерти этого человека, но уже называет его грязным вором!
– Когда он украл книги? – спросил комиссар.
Женщина отвернулась и направилась вглубь площади. Некоторое время Брунетти шагал следом, потом обогнал идущих под ручку мужчину и женщину и они с синьорой Марци поравнялись. Подстроившись под ее темп, Брунетти сказал:
– Синьора, в данном случае меня интересует убийство, а не украденные книги.
Это было не совсем правдой, но убийство восторжествовало над кражей; комиссара действительно интересовало более серьезное преступление, и он бы охотно поступился чем-то, связанным с второстепенным интересом, в данном случае – с кражей, если бы это помогло ему раскрыть убийство.
– Книги мне неинтересны, синьора. Если это как-то поможет, я отдам вам те, что Франчини украл у маркиза.
Женщина замерла от неожиданности. Потом повернулась к нему и спросила:
– Что вы хотите взамен?
– Расскажите, что вам известно о Франчини, как он раздобыл эти книги, и я вам их отдам.
– Но я должна буду вернуть их маркизу? – спросила синьора Марци требовательным тоном, словно провоцируя комиссара изложить наконец свои условия.
– Эти книги не представляют для меня ценности, синьора. Вы вольны делать с ними что захотите.
Выражение ее лица и голос смягчились.
– Маркиз был очень добр ко мне. Взял меня на работу, доверял мне. Конечно же, я их верну!
Брунетти только теперь осознал, что их окружает толпа. Люди были повсюду, сотни человек или даже больше; они прогуливались, стояли, фотографировали, снимали видео, позировали с голубями на плечах, кормили птиц зерном, разглядывали окна близлежащих домов, останавливались, чтобы поговорить друг с другом. Комиссар окинул пьяццу взглядом и увидел многоцветное людское море; оно все время тихо рокотало, напоминая шум прибоя. Брунетти попытался придумать, где бы им спрятаться, но безуспешно. Ему не удалось вспомнить ни одного укромного местечка в радиусе двух мостов или пяти минут ходьбы отсюда. Придется зайти в бар, магазин или церковь, чтобы не видеть и не слышать всего этого.
– Что-то не так? – спросила его синьора Марци.
Комиссар не нашелся с ответом. Она была венецианкой, Брунетти сразу же понял это по манере разговора.
– Куда вы сейчас направляетесь? – спросил он.
– На работу, – последовал ответ.
Он понятия не имел, где находится место ее работы, но все равно спросил:
– Могу я вас проводить? Поговорим на ходу.
Словно очнувшись от глубокого сна, синьора Марци огляделась, увидела людей, услышала гул голосов.
– Да, – сказала она. – Нам сюда!
Женщина свернула к улице 22-Марцо
[122] и прибавила шагу, стремясь поскорее покинуть площадь. Когда они приблизились к мосту, стало просторнее – толпа уже не была такой плотной.
Возле самого моста синьора Марци сказала:
– За несколько месяцев до того происшествия в парке у нас с Альдо случилась интрижка. А с Роберто они долгое время были приятелями. – И, желая убедиться в том, что Брунетти ее понял, добавила: – Роберто – это мой бывший сожитель.
Комиссар кивнул, и женщина стала подниматься на мост. На самом верху она остановилась и повернулась, чтобы посмотреть на Гранд-канал. Синьора Марци сцепила руки, все так же сжимая сумочку.
– Наверное, Роберто что-то продавал ему.
– Что именно?
– То, что… покупал у других.
– Вы имеете в виду краденые вещи? – Брунетти решил сэкономить ее и свое время.
– Думаю, да.
Синьора Марци все знала, иначе попросту не упомянула бы об этом, но Брунетти промолчал. Она заговорила снова:
– Иногда это были книги. Они пару раз попадались мне на глаза, когда мы с Роберто еще жили вместе и Альдо приходил забрать то, что купил.
«Нет чтобы позвонить в полицию!» – мысленно возмутился Брунетти. И тут же сам себя одернул: большинство людей на ее месте не сделали бы этого.
– Старинные книги? – уточнил он, чтобы увериться в своих предположениях.
– Да. Альдо приходил к нам на квартиру. Он всегда был таким обходительным, даже когда Роберто не было дома… С этого все и началось. Однажды Роберто пришлось ненадолго уехать в Кремону, и… В общем, Альдо мне нравился. – Синьора Марци отвела глаза и стала смотреть на воду. Затем сказала: – Поначалу…
– Что было потом?
Словно обращаясь к воде в канале, она ответила:
– Когда все случилось и вернулся Роберто, я, наверное, стала вести себя с Альдо по-другому, и Роберто это заметил. Тогда-то все и началось!
– Проблемы?
– Угрозы, – сказала синьора Марци и снова взглянула на Брунетти. – Но только в мой адрес. Такое впечатление, что Альдо был ни при чем. Однажды Роберто показал мне пистолет и заявил, что воспользуется им, если я только посмею заговорить с другим мужчиной. И я пошла в полицию. Моя сестра слышала, как Роберто мне угрожал, поэтому, благодарение Богу, у меня был свидетель. Я съехала с той квартиры. Все бросила и съехала. Маркиз, – а я совсем недавно начала у него работать, – дал мне в помощь своего адвоката. Так я смогла получить ордер, который запрещал Роберто приближаться ко мне.
– А книги? – спросил Брунетти. – Как Франчини умудрился их украсть?
Синьора Марци смотрела вниз, на гондольеров, сидящих на скамейках вдоль набережной. Время от времени кто-нибудь из них вскакивал навстречу туристам, подходившим поговорить или поторговаться о цене. «Не родился еще тот человек, который сможет обхитрить гондольера!» – подумал Брунетти.
Синьора Марци кашлянула, прочищая горло, потом (как показалось комиссару) заставила себя посмотреть на него и сказала:
– Маркиз позволил мне пожить в своем палаццо, в маленькой гостевой комнате, пока я не подыщу себе что-нибудь попросторнее. – Было очевидно, что рассказ дается ей с трудом, однако она продолжила: – Иногда я приводила Альдо к себе. – Ее было едва слышно из-за гулких шагов на мосту и громких голосов гондольеров. – Однажды, когда мы были там, он прошел в другую часть палаццо, пока… пока я спала. – Она отодвинулась от перил и выпрямилась. – Тогда-то я и поняла, что ему нужно.
