Поднимаю взгляд и вижу, что один из полицейских держит в руках небольшой веер сломанных ребер.
– Дженна, – шепчу я.
Но в ответ – только дуновение ветра.
Много дней я пытаюсь найти девочку в другом мире, по ту сторону. Представлю ее себе расстроенной и смущенной, но хуже всего – одинокой. Молю Десмонда и Люсинду тоже поискать Дженну. Десмонд говорит, что она сама свяжется со мной, когда будет готова, просто ей нужно многое обдумать. Люсинда напоминает, что мои духи-проводники отсутствовали в течение семи лет, потому как мне для продолжения пути нужно было вновь обрести веру в себя.
«Если это правда, тогда почему, черт возьми, теперь я не могу поговорить с одним-единственным духом, хотя очень сильно этого хочу?!» – спрашиваю я ее.
«Имей терпение, – отвечает Десмонд. – Ты должна найти потерянное».
Я уже и забыла, что Десмонд вечно сыплет загадочными цитатами из философии нью-эйдж. Но я не раздражаюсь, а благодарю его за совет и жду.
Звоню миссис Лэнгхэм и предлагаю в качестве компенсации за проявленную грубость провести бесплатный сеанс. Она держится со мной холодно, но эта дамочка из тех, кто любит халяву и вечно ходит в супермаркеты на дегустации, чтобы напробоваться там образцов продукции и не платить за обед в каком-нибудь уличном заведении, поэтому я знаю, что она не откажется. Во время нового визита мне впервые удается на самом деле пообщаться с ее мужем Бертом, а не просто изображать спиритический сеанс. Оказывается, он и в загробном мире остался таким же ничтожеством, каким был при жизни. «Ну а теперь-то что этой овце от меня нужно? – недовольно спрашивает он. – Забодала уже со своим нытьем. Я надеялся, что она хоть после смерти оставит меня в покое».
– Ваш муж, – говорю я миссис Лэнгхэм, – эгоистичный, неблагодарный осел, который предпочел бы, чтобы вы оставили его в покое. – И дословно повторяю все, что просил передать вдове усопший.
Миссис Лэнгхэм некоторое время молчит, а потом кивает:
– Это очень похоже на Берта.
– Угу.
– Но я любила его, – добавляет она.
– Он этого не заслуживает.
Через несколько дней миссис Лэнгхэм приходит снова, посоветоваться по поводу какого-то важного дела, и приводит с собой приятеля. А тот в свою очередь рекомендует меня своей сестре. Я и оглянуться не успеваю, как снова обзавожусь клиентами. Их становится все больше, так что теперь я даже не могу принимать всех желающих.
Но каждый день я оставляю себе свободное время для ланча и провожу его на могиле Верджила. Найти ее оказалось совсем нетрудно: в Буне только одно кладбище. Я приношу с собой то, что, по моим представлениям, ему понравится: яичные роллы, «Спортс иллюстрейтед», даже виски «Джек Дэниэлс». Спиртное я выливаю на могилу. По крайней мере, хотя бы сорняки на ней расти не будут.
Я беседую с Верджилом. Рассказываю, как меня хвалили за то, что помогла полиции обнаружить останки Дженны. Как вся страна обсуждала трагедию в заповеднике: еще бы, такая история, хоть сериал снимай. И как я некоторое время сама была под подозрением, пока детектив Миллс не доказал, что в ночь убийства Невви Руэль я находилась в Голливуде, на съемке своего шоу.
– Ты общаешься с Дженной? – поинтересовалась я однажды днем, когда небо набухло дождевыми облаками. – Или еще не нашел ее? Я так беспокоюсь за девочку.
Но Верджил пока тоже не отвечает мне. Когда я спросила об этом Десмонда и Люсинду, они сказали: если он перешел в другой мир, то, вероятно, еще не понимает, как возвращаться в третье измерение. Это требует больших затрат энергии и сосредоточенности. В любом деле нужен навык.
– Я скучаю по тебе, – говорю я Верджилу, и это правда.
У меня были коллеги, которые притворялись, что симпатизируют мне, но на самом деле просто завидовали; были знакомые, которые хотели общаться со мной, потому что меня приглашали на вечеринки в Голливуд, но настоящих друзей у меня не было никогда. И уж точно не имелось ни одного, который был бы таким скептиком и тем не менее безоговорочно принимал бы меня.
Чаще всего на кладбище я одна, компанию мне составляет только местный сторож, который, заткнув уши наушниками, косит вокруг траву. Однако сегодня неподалеку от забора явно что-то происходит. Я вижу небольшую группу людей. Похороны, наверное.
Один из мужчин около могилы мне знаком. Это детектив Миллс.
Он сразу узнает меня. Вот что значит иметь розовые волосы.
– Мисс Джонс, – приветствует он меня, – рад видеть вас снова.
– Взаимно, – улыбаюсь ему я.
Я оглядываюсь и понимаю, что вокруг не так много людей, как мне сперва показалось. Женщина в черном, еще двое копов и могильщик, который засыпает свежей землей маленький деревянный гроб.
– Хорошо, что вы пришли, – говорит Миллс. – Уверен, миссис Элис Меткалф оценит вашу поддержку.
При звуке своего имени женщина оборачивается. Ее бледное узкое лицо обрамляет львиная грива рыжих волос. Я словно бы опять вижу Дженну во плоти – только повзрослевшую и получившую еще несколько душевных шрамов.
Она протягивает мне руку – судьба в буквальном смысле сталкивает меня лицом к лицу с этой женщиной, которую я так упорно старалась отыскать.
– Серенити Джонс, – представляюсь я. – Это я нашла вашу дочь.
Элис
Немного же осталось от моей малышки.
Как ученый, я знаю, что тело, погребенное в неглубокой могиле, разлагается быстрее. Что хищники могут растащить по частям скелет. Останки ребенка более пористые, в них больше коллагена, и в кислой почве они истлевают быстрее. И тем не менее я оказываюсь не готовой к тому, что вижу, когда у меня перед глазами возникает кучка узких костей – этакий набор палочек для настольной игры. Позвоночник. Череп. Одно бедро. Шесть фаланг.
Остальное пропало.
Буду честна: я не хотела ехать сюда. В глубине души я ожидала, что этим дело не ограничится, что меня завлекают в ловушку и, как только я спущусь с трапа самолета, на меня тут же наденут наручники. Но это был мой ребенок. И много лет я ждала именно этого логического конца. Как я могла не приехать?
Детектив Миллс уладил все формальности, и я прилетела прямо из Йоханнесбурга. Я смотрю, как гробик с останками Дженны опускают в зияющую пасть земли, и думаю: «И все-таки – это не моя дочь».
После непродолжительной церемонии погребения детектив Миллс спрашивает, не принести ли мне чего-нибудь поесть. Я качаю головой:
– Нет, спасибо. Я очень устала. Мне нужно немного отдохнуть.
Но вместо того чтобы вернуться в мотель, отправляюсь в Хартвик-Хаус, где уже десять лет живет Томас.
Сообщаю медсестре в приемной:
– Я приехала навестить Томаса Меткалфа.
– А кем вы ему приходитесь?
