— Я постараюсь, — кивнуло мое начальство.
— Уж постарайся, — вздохнул старик. — Помимо меня есть и те, кто примет сторону Майна.
Мы попрощались с мэтром Лазарусом и двинулись прочь из кабинета, судя по виду коридора, шагали мы все к тому же зеркалу. На половине пути, как и в прошлый мой визит в Башню, дорогу нам преградил мэтр Майн.
— Я достану тебя, Легран. Это не конец, — шипело кровососущее.
— Открою тебе страшную тайну, Майн, — откровенно издеваясь, шепнул Легран. — Ты меня уже давно и основательно достал.
Дальнейший путь мы проделали без преград и проблем, оставив мэтра Майна, медленно звереть в гордом одиночестве. Нас с Микаэллой затолкнули в зеркало, и вывалились мы уже в кабинете Леграна. К слову, мэтр-директор за нами не последовал. Хвала небу, до вечера меня более никто не дергал и не донимал. То ли все тоже устали, то ли мой ошалевший от всех событий вид отпугивал желающих пожаловаться.
* * *
Безумный день подходил к концу. О ночных, как, впрочем, и вечерних прогулках, пришлось забыть, так как я теперь точно знала, кто может притаиться за кустом во мраке ночи, и рисковать больше не желала. Но мои издерганные нервы остро нуждались в отдыхе. Конечно, лучшим вариантом было спрятаться от всех и, окопавшись в постели, долго и основательно отпаивать себя чаем. Но это возможно проделать только в лазарете, а после тесного общения с медицинским инвентарем Флинна я побоюсь болеть еще как минимум половину оставшейся жизни.
И как у любой запасливой хозяйки, у меня имелся план «Б». Не такой экспрессивный, как с лифтом, но не менее действенный, верный и привычный, выработанный в далеком детстве. Когда-то, будучи еще ребенком, я не могла позволить себе прогулки не только в парке, но и по комнате. Большую часть дня я просиживала у окошка с книгой в руках, в хорошую погоду я сидела в кресле на веранде. Единственной борьбой с тоской были чтение и игра на стареньком, но верном фортепиано. Музыка дарила мне ту свободу, которой так не хватало в жизни.
Я осторожно приоткрыла двери музыкального зала и юркнула в полутемное помещение. Мне нравилось слушать, как раскатывается по залу эхо от моих шагов, как фонари с улицы заливают ползала рассеянным светом. Здесь я была одна, я и мои мысли, размышления, переживания. И я последовала по узорчатому паркету, отражаясь в высоких зеркалах, туда, где, прикрытый парусиной, стоял мой исповедник. Мой друг, мой соратник, он один знает мои переживания, мое настроение, мои страхи. Мой молчаливый слушатель. Я уже давно тайно прихожу сюда, пока Пэлпроп убирает в опустевших коридорах школы.
Я привычно откинула белую ткань, освобождая музыкальный инструмент от покрывала. В полумраке по полированной поверхности засверкали блики. Со скрипом открылась крышка, и пальцы пробежались по белым клавишам. Рояль ответил на касание мелодичной песней. И я снова набрала знакомую с детства гамму. Жизнь изменилась, а привычки все те же.
И усевшись на стул, я принялась на ощупь подбирать мелодию, словно пытаясь отобразить в музыке то, что пережила за день. Звуки отскакивали от клавиш и летели ввысь, кружили по залу, в своем танце рождая мелодию. Мир снова изменился, заиграл красками, отступили усталость и тоска, сердце стало биться чаще, на губах сама собой появилась улыбка. И пальцы порхали все быстрее над черно-белой раскладкой клавиш, рождая все новые и новые аккорды, и те устремлялись в свой собственный пляс, унося за собой и мою душу, в мир красоты и гармонии, все дальше и дальше от суетливого мира вокруг.
В зеркале у стены мне померещилось смазанное движение, словно кто-то стоял за спиной. Мелодия дрогнула, сфальшивила и рассыпалась, словно разлетевшаяся на осколки ваза. Я испуганно обернулась, пытаясь разглядеть в полумраке своего тайного слушателя. Он стоял у двери, прислонившись спиной к стене, и слушал мою игру. Расслабленный, руки сложены на груди, глаза полуприкрыты, выбившаяся из челки прядь расчертила лицо косым шрамом. Стоило музыке замолчать, как мэтр открыл глаза, вглядываясь в полумрак. Наши взгляды встретились.
— Напугал? — чуть хриплым голосом отозвался мэтр Легран.
— Немного. — Мой немного смущенный голос утроило эхо.
А Легран тем временем медленно двинулся ко мне. Высокий, гибкий, похожий на дикого зверя. Черная одежда и волосы мэтра сливались с окружающей тьмой, и только пронзительно-серые глаза мужчины ярко выделялись на смуглом лице. Я даже невольно залюбовалась им, следя за тем, с какой грацией мэтр движется. Леграна сложно было назвать красавцем, его черты были далеки от известных мне канонов красоты, лицо скорее жесткое, чем приятное. В движениях, осанке, во всей фигуре мэтра было что-то от дикого зверя. Хищника. То, как медленно он шагал, бесшумно переступая по паркету, как щурил глаза, словно выслеживая жертву. И это в нем завораживало, пробуждая в душе странное волнение. Так, не о том думаю.
— У вас ко мне еще задание? — закрывая крышку на клавишах, устало уточнила я.
— Нет. Я просто зашел послушать музыку.
Мэтр-директор замер рядом с сидящей мною. Повисла неловкая пауза, в которой было слышно лишь завывание ветра за окном и мерный стук капель дождя по стеклам. Мне было неловко сидеть наедине с Леграном в интимном мраке музыкального зала. Отчего бы это? Мне вообще последнее время были непонятны те переживания, что рождались в душе рядом с начальством. Ей богу, как юная гимназистка. Акстись, Лиа, одиночество играет с разумом и чувствами не хуже хмеля. Тебе ли этого не знать?
— Я пришел перед вами извиниться, — опираясь рукой на крышку рояля, тихо произнес мэтр.
— За что? — не веря в услышанное, уточнила я.
Просто у мэтра за те месяцы, что мы знакомы, поводов для извинений накопился целый воз. Должна же я знать, за что конкретно вздумало извиниться мое начальство! Тем более что до этого он о подобном даже не задумывался… Даже обозвав меня безмозглой кокеткой, мэтр не счел нужным просить простить его.
— За все, — окончательно добило меня начальство. — Я был неправ с самого начала. То, как я вел себя с вами… вы этого, не заслужили. Свинство с моей стороны нельзя оправдать. Вы заслуживали лучшего к себе отношения, просто я был слишком занят поиском в вас недостатков. А следовало искать достоинства. Я мало кого встречал, кто мог так достойно принять новый и непонятный мир. Ваша выдержка делает вам честь. Я с самого начала ошибся на ваш счет.
Я сидела, открыв рот и таращилась на начальство в полнейшем потрясении. Пришлось даже пару раз моргнуть, проверяя, реальность это или очередной выверт моей фантазии.
— Так, — прищурившись, уточнила я. — Кто вы и куда подевали нашего нелюбезного директора?
Мне ослепительно улыбнулись, потом, тряхнув гривой черных, как ночь, волос, с поклоном объявили:
— Я за него. Мэтр отправлен в отставку.
— Я против! — притворно негодуя, сообщила я. — Мне будет недоставать этой удивительной язвы. А школа лишится железного правления.
— Вот как? — Смоляная бровь поползла вверх.
