— Лиа. — Тихий шепот. — Тихо. Я сейчас тебя переодену и снова укутаю. Пусти одежду.
Я послушалась, и скоро снова стало тепло и уютно. Я опять заснула, так и не понимая толком, что только что было и чей это был голос.
Горн стал неотъемлемой частью моей жизни уже давно. Моя психика к нему привыкла, сроднилась с его звуками, нервы отважно хоронили новые отряды каждый день и копали могилки впрок. И вот, ровно в семь часов утра я открыла глаза и не услышала его. Паника алчно потирала ручонки и ждала сигнала к действию. Осторожно проверила у себя пульс. Пульс на месте. А где горн? Я попыталась встать с постели и выяснить, по какой причине пропускают побудку. Встать оказалось не так легко, так как кокон из одеял прочно фиксировал меня в положении лежа.
Для начала я высунула голову из того «узла», которым стала за ночь, и попыталась оглядеться. Горна все так же не было. Зато был Легран. Начальство мирно спало на той же постели, что и я, трепетно обнимая подушку и игнорируя время подъема. Моя полусонная логика уловила связь между спящим начальством и отсутствием горна, но дать ответ все еще затруднялась. Мы стали искать ответ с ней вместе. Итак, горн молчит, Легран спит… Так каникулы же. Я хихикнула и сбавила обороты своей ответственности. У меня от этой мерзкой дудки уже рефлекс, как у цирковой болонки. Свисток и «але-ап!». Я в боевой стойке. Ужас. Что сделала с моей психикой беспощадная армейская дисциплина!
А Леграну вот и ничего, спит. Даже посапывает. Кровать мы с мэтром поделили поровну, каждый обосновавшийся на своей половинке. А вот одеяло я нахально и без угрызений совести отняла в свое полное и безоговорочное владение. И это помимо тех двух, которые уже были на мне намотаны.
Острый приступ клаустрофобии заставил выбраться из моего кокона. Как я там спала? Там с трудом дышать можно! В процессе моей срочной эвакуации было обнаружено два факта. Факт первый — мне значительно лучше. Факт второй — я лишилась своей ночной рубашки. На мне же была надета мужская сорочка, судя по цвету, из гардероба мэтра. Ну да, единственную белую рубашку мэтр отправил в стирку после бала, так что, что было, то и надели. В том, кто меня переодевал, я не сомневалась. Смутило ли это меня? Хм? Боюсь, я уже показала мэтру все свои «красоты и достопримечательности» еще в прошлый раз, так что вряд ли смогла удивить чем-то новым.
Начальство принялось ворочаться, жонглируя подушкой. Он сонно что-то пробормотал и снова принялся сопеть в подушку. Против воли взгляд мой принялся елозить по мерно спящему начальству, одетому в хлопковые пижамные штаны. Мэтр был высок и худощав, привычка одеваться в черное только подчеркивала такое строение его тела. Но кто бы мог подумать, что под этими хмурыми тряпками мэтр не так уж и тщедушен.
Ни грамма жира; только мышцы натянутыми канатами выделяются под смуглой кожей. Я это еще в то памятное утро заметила, но тогда мне было не до любования начальством. Первым и единственным мужчиной, которого я видела без одежды, был мой муж. И я считала его вполне спортивным и хорошо сложенным. Но на фоне Леграна Патрик сейчас казался тщедушным заморышем. Ну вот, почему я помню всю ерунду и мерзость из прошлого, а действительно приятное с такой легкостью забыла?
Рука сама потянулась к мэтру, погладила его по спине вдоль позвоночника. Так, должно быть, выглядит спящий тигр или барс, столько же силы и мощи. Крепкие жилистые руки, широкие плечи, мускулистая спина и дальше тоже… Я осторожно легла рядом с мэтром, продолжая его разглядывать. Сейчас он выглядел моложе и милее. Брови не хмурились, губы не кривились в извечной усмешке, похожей на оскал.
И странно, я не испытывала неловкости или стыда за то, что мы лежим в одной постели. Не было скованности и паники, которые посетили меня в то злополучное утро. Я снова вспомнила свое безобразное поведение, те странные мысли и чувства, что владели мной. Странно. Я была шокирована произошедшим, смущена своим поступком. Но моя реакция и неконтролируемая истерика поразили меня намного больше. Ведь я хотела этого сама. Легран прав: неважно, что я помню, а что нет. Важно то, что я была на это согласна. Странно… И припадок этот, в момент, когда я зашла в комнату. Можно было не сомневаться, чьи эмоции и страхи обрушились на меня. Ребекка. Что же вызвало ее явление? Возможно, похожая ситуация случилась с ней.
Задумчивая и погруженная в свои мысли, я потянулась к начальству, осторожно провела по скуле мэтра пальцем, вдоль переносицы… У мэтра красивый профиль. Я и раньше замечала это, мне нравились его черты. Миндалевидные глаза с темными ресницами, темные брови, высокие скулы. Красиво очерченные губы…
— Ам! — издал мэтр и попытался укусить меня за палец.
От неожиданности я с визгом отскочила назад и, если бы не реакция Леграна, валялась бы сейчас на полу в компании скомканных одеял.
— Какая экспрессия! — хохотало начальство, возвращая меня в прежнюю позу.
— Какое коварство! — огрызнулась я, спешно натягивая рубашку на свои голые ноги. Хотя оголенного все равно больше осталось.
— Коварство? — Меня отпустили, сам мэтр опять шлепнулся на подушки. А потом тяжко вздохнул: — Коварство — это не дать поспать в выходной день. Да еще и таким бесчеловечным образом.
И начальство красноречиво ткнуло пальцем в мои наряд и позу. Я же с удовольствием разглядывала мэтра в этом ракурсе. Ничего не могу с собой поделать, видимо, это горячка всему виной, или наркотик все еще бродит в крови. Я так давно сдерживала свои эмоции и чувства, что просто больше не могла держаться. Как давно я начала смотреть на Леграна как на мужчину? В какой момент мое восхищение им как личностью переросло в чувство намного более глубокое, чем симпатия? Сейчас я уже даже не помню тех дней, когда мэтр был просто коллегой, с которым нас роднила лишь вражда.
— Этот способ намного человечнее того, который здесь на постоянной основе, — сказала я хоть что-то, чтобы не молчать, как идиотка.
— Ты о горне? — расхохотался мэтр.
— А что, вы практикуете еще более жестокие методы? — Я деланно удивилась, чувствуя прилив сил от нашей привычной перепалки.
Будто и не было тех глупостей, что мы наговорили друг другу. Все как прежде, он мне слово, я ему-десять. Легран перевернулся на бок, без стеснения разглядывая меня. И взгляд такой затуманенный. Представила, как выгляжу в съехавшей с плеча рубашке, с голыми ногами, растрепанная и заспанная. Смутилась, все еще пытаясь привыкнуть к нашим новым отношениям, и осторожно сдвинула свою увечную конечность, пряча ее под одеяло. Старая привычка, закрепленная годами супружества. Как бы я ни храбрилась, но продолжала стыдиться своего изъяна.
Мы замолчали. Я видела, как на меня смотрел Легран, его взгляд пробуждал давно забытые ощущения в теле, волнение, трепет. И это утро, заливающее комнату рассеянным светом, отчего все кажется не реальным и сказочным. Белый снег кружится за окном, шелестит голыми ветвями парк. И все так просто, так уютно, словно мы годами вот так просыпались вместе, и я смотрела в эти глаза цвета осеннего неба многие жизни до этой.
