— Насилие как прелюдия убийства. — Риццоли фыркнула от отвращения. — Прелестно.
Муру внезапно пришла в голову новая идея.
— Вы сказали, что были собраны улики? Значит, делали и вагинальный мазок?
— Да. ДНК скоро расшифруют.
— Кто брал мазок? Она обращалась в пункт скорой помощи? — Он был почти уверен в том, что она ответит: «Да, в „Пилгрим“».
Но Риццоли покачала головой.
— Нет, не в пункт скорой помощи. Она обращалась в женскую клинику «Форест-Хиллз». Это недалеко отсюда.
* * *
На стене в приемной клиники висел огромный плакат с изображением женских половых путей с впечатляющим заголовком: «Женская красота совершенна». Хотя Мур и готов был согласиться с тем, что женское тело есть воплощение прекрасного, при виде столь откровенной диаграммы он почувствовал себя грязным развратником. Он заметил, что несколько женщин, ожидавших в приемной, поглядывали на него, словно газели на хищника. То, что его сопровождала Риццоли, казалось, не меняло отношения к нему как к врагу.
Он испытал облегчение, когда администратор наконец сказала:
— Она сейчас вас примет, детективы. Последняя комната направо.
Риццоли первой вышла в коридор, увешанный тематическими плакатами: «10 признаков оскорбительного поведения партнера». «Как распознать изнасилование?». С каждым шагом Мур все сильнее ощущал себя виноватым за всех мужчин сразу. Риццоли, конечно, были неведомы эти муки совести, она здесь была на своей территории. Территории женщин. Она постучала в дверь с табличкой: «Сара Дейли. Старшая медсестра».
— Войдите.
Женщина, которая встала им навстречу, была молодой и стильной. Под белым халатом скрывались голубые джинсы и черная майка, а ее мальчишеская стрижка подчеркивала темные озорные глаза и высокие скулы. Но вот от чего Мур никак не мог отвести взгляд — так это от маленького золотого колечка в левой ноздре. Во время беседы у него было такое ощущение, будто он обращается именно к этому колечку.
— После вашего звонка я еще раз просмотрела ее медицинскую карту, — сказала Сара. — Я знаю, что был составлен полицейский протокол об изнасиловании.
— Мы его читали, — сказала Риццоли.
— И с чем связан ваш визит?
— Прошлой ночью на Нину Пейтон было совершено нападение в ее доме. Сейчас она в критическом состоянии.
Первой реакцией медсестры был шок. И тут же ему на смену пришла ярость. Мур распознал это по тому, как вздернулся ее подбородок и сверкнули глаза.
— Это был он?
— Он?
— Ну, тот мужчина, который изнасиловал ее?
— Мы не исключаем такую возможность, — сказала Риццоли. — К сожалению, жертва находится в коме и не может говорить.
— Не называйте ее «жертвой», — раздражено проговорила медсестра. — У нее есть имя.
Риццоли тоже вскинула подбородок, и Мур догадался, что она на взводе. Начало беседы нельзя было назвать удачным. Он поспешил вмешаться:
— Мисс Дейли, речь идет о невероятно чудовищном преступлении, и нам необходимо…
— Ничего невероятного не бывает, — возразила Сара. — Во всяком случае, когда мы имеем в виду то, что мужчины проделывают с женщинами. — Она взяла со стола папку и протянула ему. — Ее медицинская карта. Наутро после изнасилования она пришла в клинику. Я видела ее в тот день.
— И вы же осматривали ее?
— Я делала все. И беседовала, и осматривала. Я взяла вагинальные мазки и подтвердила, что при осмотре под микроскопом обнаружена сперма. Я вычесала лобковые волосы, собрала образцы ногтей — все, что нужно в таких случаях. Дала ей противозачаточную пилюлю.
— Она не обращалась в пункт скорой помощи за другими анализами?
— Женщина, которая к нам приходит, получает всю необходимую помощь в этих стенах, причем от одного врача. Ей совсем ни к чему этот парад лиц. Так что я сама беру кровь на анализ и отправляю в нашу лабораторию. И я же делаю необходимый звонок в полицию. Если, конечно, жертва этого хочет.
Мур открыл папку и увидел заполненную анкету пациента. В ней значились дата рождения Нины Пейтон, ее адрес, телефон, место работы. Следующая страница была исписана мелким почерком. Первая запись была датирована 17 мая.
«Причина обращения: сексуальное изнасилование.
История со слов потерпевшей: 29-летняя белая женщина полагает, что подверглась сексуальному насилию. Прошлой ночью, пребывая в баре „Грамерси“, она почувствовала себя плохо и, по ее словам, пошла в дамскую комнату. Что было дальше, не помнит…»
— Она проснулась дома, в своей постели, — сказала Сара. — Как добралась домой, не помнила. Не помнила, как разделась. И уж точно не помнила, как могла порвать на себе блузку. Как бы то ни было, в постели она оказалась совершенно голая. Бедра были испачканы, как ей показалось, спермой. Один глаз заплыл, и на обоих запястьях были синяки. Она довольно быстро догадалась о том, что произошло. И у нее была такая же реакция, как у всех других жертв насилия. Она подумала: «Я сама виновата. Нельзя быть такой беспечной». Вот так всегда у женщин. — Она в упор посмотрела на Мура. — Мы во всем виним себя, даже если подонком оказался мужчина.
Выслушав такую гневную отповедь, Мур не нашелся с ответом. Он уткнулся в медицинскую карту и стал читать протокол медицинского осмотра.
«Пациентка пребывает в прострации, говорит монотонно. Она пришла без сопровождения, пешком…»
— Она все повторяла про ключи от своей машины, — сказала Сара. — Она выглядела избитой, один глаз припух. Ни на что не реагировала, только твердила о том, что потеряла ключи от машины и ей нужно их найти, иначе она не сможет добраться на работу. Мне не сразу удалось прервать этот однообразный монолог и заставить ее говорить со мной. Эта женщина прежде не знала горя. Она была образованна, независима. Работала торговым представителем в компании «Лоуренс Сайентифик Саплайз». Каждый день общалась с людьми. И вот она оказалась здесь, практически невменяемая. Одержимая навязчивой идеей найти эти идиотские ключи от машины. В конце концов, мы открыли ее сумку и поискали во всех карманах. Ключи нашлись. Только после этого она смогла сосредоточиться и рассказать мне о том, что с ней произошло.
— И что она рассказала?
— Примерно около девяти вечера она пошла в бар «Грамерси», где должна была встретиться с подругой. Подруга так и не появилась, и Нина какое-то время пробыла там. Выпила мартини, поболтала с какими-то парнями. Послушайте, я была в этом баре, по вечерам там полно народу. Женщина вполне может чувствовать себя в безопасности. — И добавила, уже с оттенком горечи: — Как будто есть такое место, где можно чувствовать себя в безопасности.
— А она помнила того мужчину, который отвез ее домой? — спросила Риццоли. — Нам действительно нужно это знать.
Сара посмотрела на нее.
