— Я могу записать вас на прием через две недели.
— А сегодня днем никак нельзя? Я могу прийти в самом конце приема.
— Мне очень жаль, господин… как ваше имя?
— Трой.
— Господин Трой, у доктора Корделл все расписано до пяти вечера, а потом она сразу поедет домой. Через две недели — это все, что я могу вам предложить.
— Что ж, не беспокойтесь. Я обращусь к другому врачу.
Я повесил трубку. Теперь я знаю, что вскоре после пяти она выйдет из больницы. Она будет усталой и наверняка поедет прямо домой.
Сейчас девять утра. Для меня сегодня день ожидания, предвкушения.
Десять кровавых лет греки осаждали Трою. Десять лет они упорствовали, бросались на стены врага, и удача то улыбалась им, то отворачивалась по воле богов.
Я ждал всего два года, чтобы получить свой приз.
Достаточно долгий срок.
Глава 21
Секретарь по работе со студентами медицинского факультета университета Эмори внешне была вылитая Дорис Дей — яркая блондинка, с возрастом превратившаяся в знойную южную матрону. В кабинете Уинни Блисс рядом со шкафчиком для студенческой почты уютно расположились и кофейник, и хрустальная вазочка с домашним печеньем — Мур вполне мог себе представить, как измученный учебой студент-медик приходит сюда за утешением. Уинни проработала на этой должности двадцать лет и, поскольку своих детей у нее не было, отдавала всю свою нерастраченную материнскую любовь студентам, которые каждый день являлись в ее кабинет за почтой. Она кормила их печеньем, помогала подыскать комнату, давала советы в делах сердечных и утешала в случае провала на экзаменах. И каждый год в день выпуска она проливала слезы по ста десяти деткам, покидавшим ее навсегда. Все это она рассказывала Муру своим бархатным южным голосом, угощая печеньем и кофе, и он охотно ей верил. Уинни Блисс была на редкость мягкой и заботливой.
— Я поначалу не поверила, когда мне позвонили из полиции Саванны два года назад, — сообщила она, грациозно опустившись в кресло. — Я сказала им, что это, должно быть, ошибка. Я видела Эндрю каждый день, он приходил сюда, ко мне, за почтой, и это был самый что ни на есть приятный молодой человек. Вежливый, никогда от него слова грубого не услышишь. Знаете, детектив, я привыкла смотреть людям в глаза, просто чтобы дать понять, что я их вижу. В глазах Эндрю я видела хорошего мальчика.
«Лишнее свидетельство того, как легко нас обмануть», — подумал Мур.
— За те четыре года, что Капра учился здесь, вы не припоминаете, были ли у него близкие друзья? — спросил Мур.
— Вы имеете в виду возлюбленных?
— Меня больше интересуют его друзья-мужчины. Я говорил с его прежней домохозяйкой здесь, в Атланте. Она сказала, что к нему иногда заходил молодой человек. Она думала, что он тоже студент-медик.
Встав из-за стола, Уинни подошла к шкафу с документами и достала оттуда компьютерную распечатку.
— Вот список курса, на котором учился Эндрю. Всего сто десять студентов, из них половина — мужчины.
— У него были близкие друзья среди них?
Она бегло просмотрела три страницы списка и покачала головой.
— Мне очень жаль. Я просто не могу вспомнить никого, с кем он был особенно близок.
— Вы хотите сказать, что у него вообще не было друзей?
— Нет, я просто не знаю никого из его друзей.
— Могу я посмотреть список?
Она протянула ему распечатку. Мур просмотрел первую страницу, но, кроме имени Капры, ни одно из имен ему не было знакомо.
— А вы знаете, где сейчас живут все эти студенты?
— Да. Я обновляю их почтовые адреса для рассылки бюллетеня выпускника.
— Кто-нибудь из них проживает в Бостоне или его окрестностях?
— Дайте-ка мне проверить. — Она повернулась к компьютеру, и ее пальчики с розовым маникюром весело забегали по клавиатуре. Наивная Уинни Блисс казалась женщиной из другой эпохи, и ему было странно видеть, как она ловко работает с компьютерными файлами. — Вот, есть в Ньютоне, Массачусетс. Это недалеко от Бостона?
— Да. — Мур придвинулся ближе к монитору, чувствуя нарастающее волнение. — Как его зовут?
— Это не он, а она. Латиша Грин. Чудесная девочка. Она всегда приносила мне огромные пакеты с печеньем. Конечно, это было нечестно с ее стороны, поскольку она знала, что я блюду фигуру, но мне кажется, ей просто нравилось кормить людей. Такая уж натура.
— Она была замужем? Был ли у нее бойфренд?
— О, у нее потрясающий муж! Я таких великанов больше никогда не встречала! Ростом под два метра и с такой красивой черной кожей.
— Черной… — повторил он.
— Да. Такая, знаете, шелковистая…
Мур вздохнул и вновь обратился к списку.
— И вам неизвестен больше никто из однокурсников Капры, кто жил бы поблизости от Бостона?
— Нет, если смотреть по моему списку. — Уинни повернулась к нему. — О, похоже, вы разочарованы. — Она произнесла это с такой печалью в голосе, как будто лично была виновата в его неудаче.
— Мне сегодня выпадают одни нули, — признался он.
— Съешьте конфетку.
— Нет, спасибо.
— Тоже блюдете фигуру? — Она лукаво посмотрела на него.
— Я не сладкоежка.
— Тогда вы точно не южанин, детектив.
Он не мог удержаться от смеха. Уинни Блисс с ее широко распахнутыми глазами и мягким голосом просто очаровала его, как наверняка очаровывала всех студентов — и юношей, и девушек, — которые заходили к ней в кабинет. Его взгляд скользнул по стене за ее столом, на которой были развешаны групповые фотографии выпускников.
— Это студенты медицинского факультета?
Она обернулась и посмотрела на стену.
— Я вменяю в обязанность своему мужу делать фотографии выпускников. Это непросто, собрать их вместе. Как любит говорить мой муж, студенты — как кошки, которые гуляют сами по себе. Но мне хочется иметь такие фотографии, и я заставляю их всех собираться. Разве они не милые?
— А где курс Эндрю?
— Я покажу вам альбом. Там и имена указаны. — Уинни встала и подошла к книжному шкафу со стеклянными дверцами. С благоговением она взяла с полки тонкую папку и провела ладонью по обложке, словно смахивая пыль. — Это выпускной курс Эндрю. Здесь фотографии его сокурсников, и здесь же вы найдете названия клиник, где они проходили интернатуру. — Она на мгновение заколебалась, потом протянула ему альбом. — Это мой единственный экземпляр. Поэтому не могли бы вы посмотреть его здесь, не вынося отсюда?
— Я устроюсь вон в том углу, чтобы вам не мешать. И все время буду в поле вашего зрения. Договорились?
