– Я… думаю, ребята здесь хорошие.
– Вот видишь?
– Проблема в том, что все они считают Савви бесконечно круче меня.
– Знаешь что, Эбби? Я думаю, это пугает тебя. Новое место и новые люди, с которыми тебе придется иметь дело. Но это пойдет тебе на пользу. Думаю, тебе удастся справиться с этим.
Она права. Я боюсь. Я не задумывалась, насколько далеко все это зашло, пока не услышала ее слова, и теперь страх ощущается как колодец, который я пыталась заполнить задолго до того, как в моей жизни появились Савви и этот лагерь.
– Кроме того, я бесконечно крута, а у тебя никогда не было проблем в общении со мной, верно?
Мой смех застревает в горле.
– Я бы хотела, чтобы ты была здесь, – тихо говорю я.
Моя жизнь может казаться хаосом, но она никогда не выходит за рамки того, что не смог бы исправить разговор с Конни.
Конни грустно хмыкает.
– Я бы хотела, чтобы ты была здесь.
Но, прежде чем я успеваю ответить, она заявляет:
– Но, по крайней мере, мы возвращаемся примерно в одно и то же время.
Никто из нас не сомневается, что я останусь в лагере. Но в этом вся Конни – когда она хочет, чтобы что-то произошло, в девяти случаях из десяти она добьется своего, а в десятом случае она отступит, а затем попытается снова, когда ожидаешь этого меньше всего. Ужасающая черта для наших учителей, но чрезвычайно полезная для лучшей подруги.
– Расскажи мне об Италии.
– О, это что-то. Лучшая еда, которую я когда-либо пробовала, захватывающие дух виды и невероятная древняя история повсюду. Я выложу несколько фоток в Dropbox, чтобы ты посмотрела, насколько я влюблена в это место.
Я усмехаюсь в трубку.
– Бедняжка.
– Эй, – говорит Конни. – Когда мы вернемся, может… проведем время вместе, только вдвоем? Я знаю, что встречала тебя каждый день в школе, но такое ощущение, что мы не виделись целую вечность, понимаешь?
– Да. Я понимаю, о чем ты.
– Можем взять мамину машину. Устроим пикник на пляже Ричмонда.
Конни – самая большая реалистка из нас, поэтому мне неприятно напоминать ей о том, что произойдет в августе. Я неизбежно окажусь на второй волне летних занятий в школе, а она будет по уши погружена в гору обязательного чтения для AP-классов, и окно времени для встреч друг с другом почти захлопнется.
Но мы обязаны попытаться. Я просуну ногу в это окно и распахну его, если придется. Может, Конни и права насчет того, что нужно остаться, но если это так, то только потому, что она знает меня лучше, чем я сама – и нет человека лучше, чтобы посоветоваться о найденной сестре, чем та сестра, которая у меня уже есть.
– При условии, что к тому времени тебя не очарует горячий итальянец, и ты не уедешь на мопеде в закат? Звучит как план.
Мы разговариваем еще минут десять, и только после того, как я смываюсь от сотрудника лагеря, который все еще настороженно следит за мной, и выхожу в пугающую тишину, я понимаю, что так и не спросила ее о Лео. У меня было достаточно времени, но я все равно умудрилась обогнуть эту тему, как автомобиль, несущийся по встречной. Я не смогла придумать, как спросить Конни, не намекая, что она могла солгать.
Но чем дальше я удаляюсь от офиса, тем больше думаю, что, возможно, это отличается от моего привычного «избегания конфликта». Это старая-добрая самозащита. Конни не стала бы лгать, а значит, я уже и так знаю, что Лео меня не любит – точно так же, как знаю, что это разобьет мне сердце, если услышу об этом снова.
Глава девятая
Прежде чем я успеваю решиться на преступление и позвонить родителям, меня перехватывает Кэмерон и тащит в столовую, чтобы поесть. Я пытаюсь увильнуть, соврав, что иду в ванную, но Джемми, отважно выстояв огромную очередь к ведру с нутеллой, сияя, вручает нам по порции. После того, как мы расправляемся с ними, Иззи пригвождает меня к стулу, чтобы собрать мои волосы в высокий хвост, как у них. Она делает это с такой решимостью, что я понимаю: выбор у меня невелик – либо быть ее личной Барби, либо испытать на себе ее гнев.
Когда твоение Иззи готово, я прикасаюсь к нему, понимая, что это фирменный хвостик Савви, или, по крайней мере, настолько близкий к нему, насколько это возможно с моими кудрявыми волосами. Такой же, как и их серьги-гвоздики Савви, и их кроссовки Савви, и их завтраки в стиле Савви – смесь овсянки, йогурта, нарезанных фруктов, орехов и миндального масла, которые они делают по одной из историй Савви в инстаграме на прошлой неделе. Это жутко раздражает, но, по крайней мере, мы наслаждаемся французскими тостами и омлетами Лео и Микки, пусть они и не вписываются в инстаграм.
Мне больно при одной мысли о Лео. Я не видела его с тех пор, как он скрылся в тумане прошлой ночью, но один укус французского тоста – и этого достаточно, чтобы ощутить его присутствие здесь. Никто за всю мою жизнь и близко не подошел к тому, чтобы добиться такого идеального соотношения яичности и хлеба во французских тостах, как Лео, и кто-то определенно засунул немного корицы в омлет – тут явно пробудилась сила Лео, если можно так сказать.
– Давайте еще одну совместную, а потом съедим? – спрашивает Джемми, подталкивая все миски к центру, в то время как Кэмерон зависает над ними со своим телефоном.
Это действительно потрясающая фотография: умиротворяющая и наполненная цветом. Я бы хотела, чтобы моя жизнь была такой же упорядоченной, как их овсяная эстетика, но жизнь чертовски больше, в ней есть и то, что осталось от несчастного ведерка с нутеллой, над которым поиздевалось пол-лагеря.
– Поглядите-ка, кто еще здесь.
Остальные члены хижины Феникс с любопытством поднимают брови, глядя на парня, который закидывает ногу на пустой стул рядом со мной, но не садится. Я не пытаюсь сдержать вздох и лишь слегка поднимаю глаза, чтобы поприветствовать Финна.
– Я думал, ты на полпути к материку, – говорит он.
Изабель открывает рот.
– Серьезно, Эбби? Мы ведь только что приехали!
– Да, я знаю, что вчера было хреново, но это просто недоразумение, – говорит Джемми, добавляя в овсянку миндальное масло.
– Кроме того, сегодня тебе уже наверняка лучше, правда? – спрашивает Кэмерон.
Я оглядываю стол и их серьезные лица, одновременно смущаясь и радуясь, что им не все равно, останусь ли я.
– Не волнуйтесь, дамы, – говорит Финн, сбрасывая ногу со стула. – Комитет по делам дезертиров лагеря в деле.
Он подставляет мне свой локоть.
– Мы не можем уйти, – категорично говорю я. – Это против правил.
– Правила работают, только если тебя поймали. – Он обнажает зубы в едкой ухмылке. – А со мной ты не попадешься.
– Два часа дежурства на кухне прошлой ночью с тобой не согласятся. – Я отворачиваюсь от жалкой пародии на Хана Соло и возвращаюсь к своей тарелке. – И ты до сих пор не назвал мне ни единой веской причины отказаться от этого французского тоста.
