На границе источаемого шаром света лежало что-то длинное и тонкое. Сдвинув шар в ту сторону, Кейлек увидел копье магнатавра. Наконечник, отчасти видимый в свете, был запачкан кровью, и синий дракон заметил, что окружавший его снег потемнел. Магнатавр поразил свою жертву, но тела нигде не было видно. Кейлек подозревал, что твари забрали труп незадачливого таунка, чтобы потом съесть его.
Кейлек с отвращением повернулся к ребрам. Он подошел к ближайшей из гигантских изогнутых костей и, поколебавшись, вошел внутрь Прародителя Драконов.
Стоило ему это сделать, как Кейлек почувствовал, что он не один. Бывший Аспект быстро отправил шар вперед.
Под изгибом соседнего ребра стояла покрытая густым мехом таунка. Она опиралась на примитивное копье, древко которого было сделано из длинной кости какого-то животного, а наконечник – из заостренного камня.
– Приветствую тебя, дракон, – кланяясь, пророкотала белая охотница с головой бизона. Она была одета в простые кожаные одежды, наверняка сшитые из шкур убитых ею же животных. – Меня зовут Буника. Я здесь не для того, чтобы осквернить это место.
Кейлек не удивился тому, что она смогла разглядеть его перевоплощение даже во тьме. В краю, где даже днем часто бывало так же темно, как и ночью, хороший таунка-охотник не мог обойтись без острого ночного зрения.
– А я пришел не для того, чтобы прогнать тебя, Буника, – ответил синий дракон. Он прикрыл артефакт рукой и даже слегка подвинул сияющий шар так, чтобы тот немного ослепил таунка.
Она подняла руку, чтобы заслонить глаза.
– Нам нечего делить. Мой народ нечасто заходит сюда, но я пришла в поисках древнего сокровища. Я должна принести его в деревню и доказать, что я достойна того, кто любит меня.
Кейлека удивила ее цель, но он не показал этого и решил, что таунка вряд ли охотится за его находкой. Желая поскорее избавиться от проклятой вещицы, он коротко сказал:
– В таком случае я не стану мешать твоим поискам.
– Эта земля священна для моего народа так же, как и для твоего, – продолжала таунка, словно не слыша его слов. – Для магнатавров же нет ничего святого. Они лишь желают набить свои животы. – Опустив руку, Буника шагнула в его сторону. – Но таунка с самого рассвета времен с уважением относились к последнему пристанищу великих.
– И я рад это слышать, но…
Она снова опустила свое копье на землю… поставив его рядом с той самой ямой, к которой направлялся Кейлек.
– Странным местом станет мир без драконов. Несовершенным. В нем не будет… гармонии. В нашем мире и так трудно выжить. Ему нужны драконы.
Кейлек решил не упоминать о том, сколько бед принесли Азероту Смертокрыл и Малигос. Вместо этого он стал думать, как бы намекнуть разговорчивой таунка, что ей пора идти.
Вдруг он заметил, что Буника, стоявшая прямо перед ним, исчезла.
Кейлек развернулся… и увидел ее у ребра, мимо которого только что прошел. Синий дракон не помнил, чтобы таунка, теперь стоявшая к нему спиной, проходила мимо. Но, очевидно, именно это и произошло. Сияющая сфера осветила на ледяной земле ее следы.
Словно почувствовав на себе его взгляд, Буника обернулась. Таунка опустила большие карие глаза, но смотрела не на Кейлека, а на его согнутую руку.
– Есть истории, которые не должны оставаться забытыми, – тихо произнесла Буника. – Прощай, великий дракон.
Хватка Кейлека ослабла, и он выронил артефакт. Опустив взгляд, он поймал его прежде, чем тот успел упасть на землю.
Выпрямившись, дракон требовательно начал:
– И что же ты хочешь сказа…
Но Буника уже исчезла. Отправив шар света туда, где она стояла, Кейлек не смог найти даже ее следов, которые до этого отчетливо видел на земле.
Синий дракон сделал шаг назад. Он не хотел верить в то, что таунка была лишь плодом его воображения. Он заподозрил, что зловредный артефакт снова играет с ним. Кейлек сосредоточился на том, чтобы заново похоронить его и оставить все это безумие в прошлом. Он собрался было положить предмет в яму… как вдруг в свете сферы заметил кое-что там, где находилось копье Буники.
Рука.
Синий дракон выругался. Несмотря на то, где она лежала, рука сохранилась почти полностью. И хотя выглядела она как конечность человека или дворфа, по размеру много превосходила конечности этих созданий. А еще Кейлека встревожил ее сероватый цвет. Однако, присмотревшись, он решил, что на руке надета перчатка.
Кейлек быстро понял, почему не заметил ее в прошлый раз. Ее прикрывал участок мерзлой земли, который отвалился, когда Буника задела его копьем. Синий дракон оглянулся через плечо, уверенный, что таунка окажется там, но ее нигде не было видно.
Несмотря на страшную находку, Кейлек уже собрался было выбросить ее из головы, как вдруг заметил, что в ладони руки лежит какой-то предмет. Он был маленьким, круглым и на первый взгляд стеклянным. Однако когда Кейлек осмелился к нему прикоснуться, то почувствовал исходящее от него тепло.
Восьмигранный артефакт засиял голубым светом. Голубым, а не лиловым.
Кейлек отшатнулся, выругавшись еще крепче. Он не знал, что все это значит. Артефакт выпал из его руки и приземлился на руку в перчатке…
Мир озарила ослепительно-белая вспышка.
– Не может быть, – произнес голос, который, как вспомнил Кейлек, принадлежал юной Изере. – Они ошибаются…
– Он не очень умный, – ответил голос Малигоса. – Но достаточно умный…
Внезапно Кейлек снова смог видеть… и его взгляд упал на еще одни иссохшие останки протодракона. Когда-то его кожа была цвета слоновой кости, но теперь казалась грязновато-белой. Как и у предыдущей жертвы, его морда была искажена так, словно он умирал долго и мучительно.
Малигос посмотрел Изере за спину и мельком увидел неподалеку огненно-рыжий силуэт – Кейлек предположил, что это была Алекстраза. Там же лежал второй труп. На его коже еще виднелись снежно-голубые отметины, выдававшие его принадлежность к семье Малигоса.
И, судя по всему, Малигос знал этого протодракона. Буря эмоций захлестнула Малигоса, и в памяти всплыли дни его юности. Кейлек услышал имя – Тарис. Будучи еще детьми, они вместе учились охотиться.
Кейлек заметил, что как никогда ясно ощущает эмоции своего носителя. А еще он стал лучше, яснее и четче видеть, словно полностью слился с Малигосом.
Учитывая обстоятельства, эти наблюдения его вовсе не обрадовали.
В мыслях Малигоса возникали слова и образы. Другие протодраконы рассказывали ему невероятные истории, и Малигос не знал, что о них и думать. Изера считала, что все это выдумки, а Алекстраза думала, что к ним стоит хотя бы прислушаться.
Говорили, что якобы это Галакронд убил этих двоих и еще как минимум две дюжины других протодраконов.
Источник этих слухов лежал рядом с Алекстразой, сжавшись в комок. Сейчас он казался даже меньше Изеры, хотя на самом деле это было не так. Лиловый протодракон и сам выглядел полумертвым.
