– Галакронд был здесь. Галакронд… сожрал этого не-живого.
Нелтарион посмотрел на Малигоса, словно тот сошел с ума. Остальные три протодракона, только что подошедшие посмотреть, что так заинтересовало двух самцов, тоже услышали заявление Малигоса.
– Галакронд съел этого… этого не-живого? – оторопев, переспросил Ноздорму. – Он уже съел его при жизни! Зачем есть мертвого?
– Разве тут еще можно что-то съесть? – спросила Алекстраза. Она понюхала труп и поморщилась. – Да, Галакронд. Недавно. – Самка задумчиво прищурилась. – Малигос прав.
– Но оно было мертво! – настаивал Нелтарион. – Давно мертво! Без мяса! Без жизни!
И действительно, останки источали лишь усиливавшийся запах гнили. Однако Малигос почувствовал в этом смраде нечто неправильное, словно в нем не хватало чего-то очень важного.
– Оно жило. Оно умерло, – начал протодракон, пытаясь подобрать слова, чтобы остальные – и он сам – хорошо его поняли. – Стало не-живым. Оно двигается, но мертво. Мертво, но двигается.
Естественно, Кейлек первым понял, к чему ведет Малигос. Даже будучи бывшим Аспектом Магии, Кейлек сомневался, что пришел бы к этому единственно возможному выводу без помощи своего носителя.
Из четырех друзей протодракона Изера поняла его мысль быстрее остальных.
– Не-живые двигаются. Что-то ими движет. Не кровь. Не жизнь. Но что-то.
– «Не-жизнь»? – пробормотал Нелтарион. – У них есть «не-жизнь»?
Протодраконы совсем недавно стали жить в мире, полном нежити, – а Кейлек вдруг вспомнил, что сам когда-то жил именно в таком мире, – но уже смогли понять кое-что очень важное. Вот только живые мертвецы, в которых превращались жертвы Галакронда, были не похожи на ту нежить, которую постепенно начал припоминать синий дракон. Мертвыми протодраконами, похоже, двигало именно то, на что намекал Малигос, – некая сила, вероятно, появившаяся в процессе поглощения Галакрондом жизненной энергии существ. Она стала жалкой пародией этих энергий, так что ее вполне уместно было назвать «не-жизнью».
Но то, что теперь Галакронд начал поглощать и эту энергию, не могло не настораживать.
«Зачем? – спрашивал себя Кейлек, понимая, что вторит мыслям Малигоса. – Зачем?»
И снова о возможной причине догадался его носитель. Малигос поднял голову и посмотрел вдаль. Лишь Кейлек знал, к чему именно он прислушивается.
– Криков не слышно, – прошипел Малигос. – Никто не кричит.
– Все боятся Галакронда, – заметила Алекстраза. – Все бегут или прячутся… или умирают.
– Галакронд все еще растет, все еще меняется. Протодраконы растут, когда много едят, – Снежно-голубой самец обвел крыльями горы. – Для Галакронда ничего не осталось. Ничего большого. Ничего простого… Только не-живые.
И хотя теперь пятеро все поняли, благодаря Малигосу Кейлек увидел, что они не хотели принимать эту истину. То, что Галакронд стал пожирать оживлявшую мертвецов силу, казалось им чем-то гораздо более ужасным, чем обычный каннибализм.
Однако Кейлека больше всего беспокоило другое: этот новый жуткий источник пищи означал, что Галакронд продолжит меняться. Если поглощенные жизненные соки его жертв превратили исполина в столь безобразное чудовище, значит, эти силы лишь еще больше извратят его.
Пятерых протодраконов вовсе не обрадовала возможность того, что когда-нибудь голодный Галакронд может поглотить всю нежить. Они понимали, что главной целью существования гигантского монстра оставалась охота на живую добычу, и в особенности на самих протодраконов.
Малигос решил, что выбора у него нет. Но все-таки попытался еще раз удержать остальных от того, что казалось гиблой затеей.
– Я должен напасть на Галакронда. Сейчас. Один.
– Нет, – Алекстраза встала посреди их группы. – Мы – семья. Мы сражаемся вместе. Всегда.
Когда она сказала «семья», то говорила не просто об их преданности друг другу, но, скорее, о том, что связь между ними была похожа на связь между протодраконами одного рода и цвета. Словно они рождены из одной кладки. Словно у них нет никого роднее друг друга.
– Да, – согласился Нелтарион. Его даже возмутило предложение Малигоса. – Мы сражаемся как семья! Мы сражаемся вместе!
– Но ведь мы не семья, – возразила Изера. – Мы сражаемся по-разному. Не одинаково.
Она не отрицала слова своей сестры, а намекала на то, что эти различия – важны.
Малигос кивнул. Он подумал о том же и увидел в этом их главную силу. И, возможно, их единственную надежду.
– Мы сражаемся по-разному, – согласился он. – Мы сражаемся вместе. Лучше. Воспользуемся нашими различиями. Тир показал как, но Тир – не протодракон. Он думает не как протодраконы. Мы должны думать как протодраконы.
Малигосу казалось, что это логично, но Кейлек все равно сомневался. Тир, несмотря на всю его мощь и очевидную мудрость, командовал пятеркой протодраконов так, словно они сражались как и он сам. Да, он воспользовался их уникальными способностями, но лишь затем, чтобы усилить свои собственные. Он сражался с протодраконом – с гигантским протодраконом – так, как сражался бы с другим хранителем титанов.
Но Тир был прав в том, что вместе их различающиеся способности дополняли друг друга. А это было бы невозможно, окажись они все одной семьей в стандартном смысле. У пятерых Малигосов ничего бы не получилось. Как и у пятерых Нелтарионов.
И Малигос должен был признать, что не всякая комбинация из пяти различных протодраконов смогла бы работать так же слаженно, как они, когда сражались вместе с Тиром. Он мог лишь предполагать, что выставил бы против Галакронда отряд, в котором оказался бы кто-нибудь вроде Короса.
«Но мы еще не победили, – осадил себя Малигос. – Скорее всего, мы все потеряем».
Но больше всего Малигос переживал не за себя, а за своих товарищей. Он должен был убедиться, что не поведет их на верную смерть, а для этого им нужно было понять, как лучше всего воспользоваться их разнящимися способностями.
«Но я всего лишь протодракон!» – эта мысль пронзила Малигоса с такой силой, что даже Кейлеком на миг овладел страх. Малигос посмотрел на Нелтариона и остальных. Они, в свою очередь, ждали, что он скажет. Самцу хватило лишь секунды, чтобы понять – ему никуда не деться от роли вожака.
Но кое-кто еще был готов помочь ему нести это бремя. Малигос с надеждой посмотрел на Алекстразу.
Она, похоже, уже поняла, что его беспокоит. Бросив на Малигоса быстрый серьезный взгляд, Алекстраза сразу же перевела его на Нелтариона.
– Как сражается твоя семья? Расскажи нам… и покажи.
Нелтарион по-змеиному усмехнулся и оскалился. Он расправил крылья и начал демонстрировать боевые приемы своего семейства…
Видение переменилось. Кейлеку, конечно, хотелось узнать побольше о способностях остальных участников пятерки, но на этот раз скачок не застал его врасплох. На самом деле синий дракон впервые перенес его безо всяких неудобств. И ему даже в голову не пришло, что, возможно, это не такой уж и хороший знак.
