Чтобы добраться до Соломона, мне пришлось преодолеть преграду из его телохранителей. Словно он тогда тоже опасался, что следующим попасть под прицел киллера может уже он.
– Отпустите её, – спокойный приказ слетел с губ, и руки, державшие мои плечи, разжались.
Я кинулась к нему на шею, вспоминая, что этот мужчина всегда хорошо ко мне относился. Но тёплых объятий не последовало.
– Дядя Соломон, – обливаясь слезами, утыкаюсь носом в грубую ткань его пальто, – кто это сделал?
Мужчина раздражённо расцепляет мои озябшие пальцы, убирая с шеи. Опускается ниже, так, чтобы я могла видеть выражение его глаз. Холодных, как этот осенний день. И чужих.
– Это не твоё дело, Лисёнок. Не вмешивайся в неприятности. Я погасил все долги твоего отца, но извини, с домом и прочими благами придётся расстаться. Я сожалею. Взрослей и прощай.
Глава 3
Разбитая, я стояла в грязной луже в своих промокших ботинках, не зная, где на моих щеках слёзы, а где дождь, и смотрела, как полы его пальто развеваются за спиной. Как тяжёлые ботинки погрязают в кладбищенской земле, пока мужчина направляется к выходу. С моим отцом попрощались. И с моей семьей тоже.
Я пыталась встретиться с ним ещё и ещё. Из года в год. И ничего. В последний раз его охрана меня и вовсе избила и вышвырнула. Как мусор. Ублюдки…
Но даже такой «чести» от других партнёров отца я не удостоилась.
Мужчина морщится, будто ему под ноготь иглу загнали.
– К чему эти формальности, Василиса. Какой я тебе дядя? – его рот изгибается в подобии улыбки, но она не делает его лицо добрее. Опаснее – да. И как я могла считать его привлекательным? Он жуткий. Была бы я умнее, пряталась бы от него, как от чудовища, под одеялом.
– Никакой, – подтверждаю, вспоминая, как он бросил меня на произвол судьбы.
А ведь я так верила ему. Хранила надежду тот короткий промежуток времени, до момента, как вся надежда во мне не истлела. Погасла. Страшно терять надежду, ведь, не имея её, человек способен на многое. А пока она теплится, есть и сдерживающие факторы. А у меня их выбило все напрочь, как пробки от перепада напряжения. Давно и намертво.
– Все эти годы я вёл расследование, желая узнать, кто заказал твоего отца. И сейчас близок к цели.
От этих слов моё нутро сжалось, мозг заработал быстро и чётко. Все органы чувств пришли в боевую готовность. Я подалась к нему корпусом, мой рот чуть приоткрылся, будто я собиралась испить до дна важное знание. И он устремил взгляд к моим губам, медля перед ответом. Захлопнула рот и сжала губы в тонкую линию. Меня чертовски пугали эти взгляды.
– Но мне нужна от тебя одна услуга, – очень мягко, вкрадчиво доносит до меня мысль.
Хмурюсь. Я готова была многое отдать, только бы знать имя убийцы. Человек, сидящий напротив, это знал и собирался этим знанием воспользоваться.
– Какая? – тихо спрашиваю.
– Ты должна устроиться в дом к Шамилю Ямадаеву – хозяину нелегального заведения «Рай».
Я слышала о нём. Каждый в городе слышал. Место, где можно за деньги получить любое удовольствие. В буквальном смысле. Только я туда даже не совалась. Ибо платить за вход было нечем.
– Как я это сделаю?
– Этот вопрос меня не интересует. Ты умная девочка, уверен, справишься с этим заданием.
– А если справлюсь, что дальше?
– Мне нужно, чтобы ты сливала о нём информацию.
От этих слов я вжимаюсь в спинку сиденья.
Клуб «Рай» – центр криминального мира этого города. Сосредоточие зла и беззакония. Место, где существуют свои собственные своды правил и постулаты. А его хозяин – влиятельный монстр, который сотрёт меня с лица земли, если узнает подробности этого разговора.
Меня отправляют на верную смерть, если я облажаюсь.
Во рту мгновенно пересыхает.
– Когда я узнаю имя нанимателя? Убийцы, – облизываю сухие губы.
Сердце исправно качает кровь, как сильный насос. Туда-сюда. Я ощущаю всплеск адреналина, заставляющий его биться чаще. Только дышу рвано, урывками, как после длительного бега.
У меня лишь одна задача и один смысл жизни. Узнать это чёртово имя.
– Как только я получу информацию, которая позволит упечь Ямадаева за решётку, – слышу исчерпывающий ответ.
Его губы вновь изгибаются в подобии дежурной улыбки, словно он представляет и предвкушает озвученное событие.
Понятия не имею, что на самом деле являет собой хозяин этого заведения. Но уверена, что он не без греха. Только вот, как мне добыть нужные сведения, пока непонятно. Но я придумаю.
– По рукам. Я это сделаю. А вы назовёте мне имя.
Я знаю. В моих глазах горит огонь. Я чувствую пламя, что лижет моё нутро, пробираясь всё выше и выше, пока не поглощает меня полностью.
Соломон молчит. Лишь смотрит пристально, будто сомневаясь в собственном предложении. И я до смерти боюсь упустить этот шанс. Единственный шанс получить ответ на свой вопрос. Я не могу жить с этой ношей. Она тяготит меня, тянет к земле. И отпустить, и забыть тоже не в состоянии. Мне нужно это имя как воздух.
Проходит минута. Другая. Едва заметный кивок. Медленно выдыхаю.
– Хорошо, Василиса. Ямадаев не должен знать, чья ты дочь, поэтому, если тебе повезёт к нему устроиться, не называй своё настоящее имя, – Соломон протягивает мне паспорт.
Новенький документ. Хрустит, когда я его пролистываю, и пахнет клеем. Я раскрываю его на второй странице и удивлённо пялюсь на собственную фотографию, над которой достоверно поблёскивает графическая защита. И имя. Алиса Спиридонова. Чужие имя и фамилия. Дата рождения опережает мою ровно на год. Но день и месяц совпадают.
Значит, мой отказ не предполагался. Соломон знал, что я поведусь. А как иначе, ведь я столько лет его терроризировала.
Автомобиль припарковался у моего дома. И я уже порывалась выйти, как Соломон сжал мою руку, потянувшуюся к двери.
– Его горничная была уволена сегодня утром, – сообщает мне, и я догадываюсь, что она тоже работала на Соломона, – поэтому поторопись. К вечеру это место может быть занято.
Я киваю, наматывая информацию на ус. Значит, надо ускориться.
Соломон медлит, будто хочет добавить что-то ещё.
– Ямадаев опасный человек. Не ври ему – он распознает твою ложь. А если он поймёт, зачем ты там, убьёт на месте. Уверена, что оно того стоит?
Я смотрю в серые глаза. Внимательно и удивлённо. По моим губам скользит холодная усмешка. Меня забавляет эта несвоевременная забота обо мне. Почему вдруг? Только оттого, что этому мужчине захотелось залезть мне в трусы?
– Уверена, – твёрдо отвечаю и выбираюсь из тёплого салона, окунаясь в неприветливую серую жизнь.
