– Но больше негде.
– Можно на изгородь.
– Там ее будет легко заметить, – возразил Карри.
– Так же легко, как твою симпатию к Кристен?
– Почему ты привязался ко мне с этой темой? – Карри нахмурился. Лайнел понимал его лучше, чем кто бы то ни было. Кроме Лэсси, конечно. Но Лэсси была сестрой и девушкой, а Лысый – лучшим другом и мужчиной. Его понимание ценилось иным, особым образом. Но сейчас Карри еще и сам не определился со своими чувствами. Как он мог говорить о них с кем-то другим?
– Потому что переживаю за тебя.
– Не надо, – осклабился Карри. – Я справлюсь.
– Я вижу.
Карри попытался закрепить камеру повыше, прицепил ее к какой-то сухой ветке, торчащей из земли, но ветка прогнулась, и камера свалилась в песок. Карри принялся отряхивать ее, делая вид, что не замечает Лысого.
– Мне кажется, она может нам помочь, – заявил тот неожиданно.
Карри невольно поднял на друга глаза:
– А?
– Твоя Кристен.
– Каким образом? – спросил Карри. Он передвинулся на метр и снова принялся устанавливать камеру – теперь на другой, более прочной ветке.
– Ее можно подослать к Кэмерону в роли следователя, например.
– И что она будет якобы расследовать? – недоверчиво хмыкнул Карри.
– Да хотя бы смерть Эрика.
– Смерть Эрика и вправду расследуют, да только ничего не найдут. «Гиены» отлично заметают любые следы. Никаких отпечатков, никаких свидетелей. В конечном итоге это просто признают несчастным случаем, – Карри поморщился. Со смерти товарища прошло не так уж много дней, и сердце еще болело. Особенно когда о трагедии напоминали так прямо и неприкрыто, как напомнил сейчас Лысый. Но сердце Лысого тоже болело – Карри это знал.
– В любом случае, подумай об этом, – заключил Лысый.
– Это слишком опасно. Я не хочу втягивать Кристен еще больше, чем уже есть. Ей надо к экзаменам готовиться.
– Как скажешь, – Лысый пожал плечами. Он знал, что рано или поздно Карри вернется к этой мысли. И лучше рано.
Карри ушел, и на сердце сразу стало тяжело и пусто. Кристен ничего не оставалось, кроме как послушаться Лэсси, поэтому она отправилась в душ, а потом легла в постель. Лэсси ласково обняла ее со спины, но Кристен от этого стало еще более одиноко: она успела полюбить эту очаровательную и заботливую девушку, но ей хотелось, чтобы сейчас ее обнимал Карри, а не его младшая сестра.
Но отодвигаться Кристен не стала – в объятиях Лэсси было тепло. Закрыв глаза, Кристен попыталась уснуть, но сон никак не приходил. Стоило начать дремать, как в голове всплывали какие-нибудь жуткие картинки событий последних дней, и она снова и снова открывала глаза и сверлила взглядом ночную темноту.
Лэсси уснула быстро – Кристен слышала, как выровнялось и стало тихим и спокойным ее дыхание, а рука, переброшенная через талию Кристен, потяжелела.
– Детка?
Кристен вздрогнула и прислушалась.
– Детка?
Это был Карри. Он заглядывал в приоткрытую дверь спальни и звал ее. Без лишних слов Кристен тихонько освободилась от объятий и выбралась из-под одеяла. Спустила ноги на пол. Босые ступни коснулись прохладного паркета, и она встала на ноги, стараясь не скрипеть половицами. Лэсси по-прежнему крепко спала.
Карри протянул ей руку, и она сразу уцепилась за его пальцы. Он осторожно вывел ее в коридор и там прижал к стене всем своим телом.
– Прости меня.
– Да ничего, – она улыбнулась. – Я все понимаю.
– Вряд ли, – он покачал головой.
– Вы нашли решение?
Карри задумался на мгновение, вспомнил предложение Лайнела, но потом ответил:
– Нет. Но мы найдем его. Со временем. А пока идем спать.
– Спать? – Кристен и сама не ожидала, что тон вопроса получится таким игривым. Карри едва удержался от смеха и потянул ее в свою спальню.
На следующее утро Брэдли Джонсон напечатал на своем ноутбуке официальное (заверенное президентской и вице-президентской подписями) предупреждение президенту «Адских гиен» Алонсо Ривере. В предупреждении говорилось, что отныне историческая территория «Ночных демонов» будет тщательно охраняться, и каждый, что посягнет на нее, будет незамедлительно наказан. Предупреждение было отправлено электронной почтой и в бумажных вариантах – с посыльными. К счастью, такая честь не выпала Карри, так что он свое утро провел в постели, обнимая Кристен и шепча ей на ухо разные пошлости.
23 глава
– Кто хочет в байкерскую тусовку? – ревел голос, и в нем так и чувствовались похотливые нотки.
Нэйт ощутила, как в голове стучит пульс, и кровь с шумом несется по венам. Она не была пьяна. Она собиралась сесть за руль и отвезти подруг обратно в Сакраменто. Зато Миранда была уже не в себе. И когда мужик в центре зала начал зазывать к себе самых смелых, Миранда тоже потянулась туда. Нэйт схватила ее за руку.
– Отпусти, – прошипела Миранда и дернула руку. Нэйт пришлось разжать пальцы.
– Я с ней, – лихорадочно прошептала Кристен, чуть не бегом бросаясь за подругой. Ее Нэйт тоже не успела остановить.
А дальше началось то, чего она так боялась, и что вполне могла предугадать, если бы не заболталась на фэйсбуке с Кларенсом и не расслабилась. Это же был день рождения ее подруги! Просто день рождения! Разве она знала, что может случиться нечто подобное?
Нэйт было двадцать. Она была старше своих подруг и гораздо опытнее. Несколько лет назад она тусовалась с ребятами из разных субкультур, и байкеры там тоже были. Нет, не такие, как здесь, члены реальных мото-клубов, просто парни на мотоциклах, которые косили под крутых, устраивали собственные гонки, делили территорию и девчонок. Все это было не так уж серьезно – и все-таки именно от них Нэйт узнала многие байкерские фишки. Что женщина байкера – это старуха. Что на гонках парни часто ездят в связке с девчонками, спиной к спине, накрепко сцепившись кожаным ремнем. И что билет в тусовку – это брошенные кости и раздвинутые ноги.
Думала ли она, что воочию столкнется с этой дикой, первобытной, жуткой традицией? Нет.
Но она столкнулась.
– Твою мать, – прошипела Нэйт себе под нос, когда Кристен и Миранда скрылись в толпе, и вокруг них сомкнулись десятки широких мужских спин. Шоу начиналось – а они еще даже не подозревали об этом.
Мозг лихорадочно соображал – что делать, что делать, что делать?
Она оглянулась по сторонам в поисках кого-нибудь, кто мог бы ей помочь. Кого-нибудь трезвого. Адекватного. Взрослого. Но здесь всем было за двадцать – и все были пьяны.
Но здесь же есть бармены, официанты, охранники?
