Когда самочувствие улучшилось, она стала обращать внимание на красоту пейзажа. Ей еще не доводилось так глубоко забираться в штат Мэн. Самой дальней точкой был для нее пляж Оулд-Орчард, куда она десятилетней девочкой выезжала с родителями на лето. Она помнила прогулки по пляжу, леденцы и початки кукурузы. Помнила, как заходила в море, как ледяная вода обжигала кожу. Но она все равно лезла купаться, тем более что мама запрещала. «Вода слишком холодная, Джени! — кричала Анжела. — Посиди на теплом песочке». А потом хором вступали братья: «Да уж, не ходи в море, Джени, а то отморозишь свои уродливые цыплячьи лапы!» Разумеется, она поступала наперекор и, стиснув зубы, шла к воде, где набегающая волна обдавала ее таким холодом, что она едва не задыхалась. Но не ледяную стужу воды помнила она потом долгие годы — скорее, обжигающие взгляды братьев, которые следили за каждым ее шагом, подзадоривали, издевались, вынуждая нырять в ненавистные волны. Она шла вперед, чувствуя, как вода накрывает бедра, талию, потом плечи, но не отступала. И заставляла ее двигаться не боль, а страх унижения.
Сейчас пляж Оулд-Орчард остался далеко позади, и штат Мэн, проплывавший за окном, уже не вызывал неприятных воспоминаний. Здесь не было ни песчаных пляжей, ни курортных развлечений. Вместо этого она видела леса, зеленые поля и редкие деревушки, каждая непременно с белой церковью.
— Мы с Элис ездим по этому маршруту каждое лето, в июле, — сказал Фрост.
— А я в этих местах никогда не была.
— Никогда? — Он удивленно посмотрел на Риццоли, что вызвало у нее раздражение. В его взгляде явственно сквозило: «А где ты вообще была?»
— Просто не видела в этом необходимости, — ответила она.
— У стариков Элис есть охотничий домик на острове Литтл Дир Айл. Мы там останавливаемся.
— Забавно. Я почему-то не представляю себе Элис в качестве охотника.
— О, это они его так называют. На самом деле это обычный дом со всеми удобствами. С настоящей ванной и горячей водой. — Фрост засмеялся. — Элис умерла бы от страха, если бы ей пришлось ходить писать в лес.
— Только звери писают в лесу.
— А мне нравится лес. Я бы жил там, если б можно было.
— И не скучал бы по прелестям большого города?
Фрост покачал головой.
— Я скажу тебе, по чему я бы точно не скучал. По преступлениям. По всякой мерзости, которая заставляет задумываться, что стало с миром.
— Ты думаешь, здесь лучше?
Он замолчал, сосредоточившись на дороге, по обе стороны которой тянулись ровные заросли деревьев.
— Да нет, — наконец произнес он. — Судя по тому, что мы здесь…
Она посмотрела в окно и подумала: убийца тоже побывал здесь. Властелин в поисках добычи. Возможно, ехал этой же дорогой, смотрел на эти же деревья или так же, как они, останавливался в придорожном кафе поесть роллов с лобстерами. Не все хищники водятся в больших городах. Некоторые охотятся в маленьких — там, где все друг друга знают и друг другу доверяют, где двери держат открытыми. Может, он просто отдыхал здесь и не устоял перед соблазном подвернувшейся возможности? Хищники тоже ведь бывают в отпусках. Они любят колесить по стране, дышать морским воздухом — так же, как все. Они же рождены людьми.
За деревьями мелькнули море и гранитные скалы — вид, которым она вполне могла бы любоваться, если бы не сознание того, что здесь побывал убийца.
Фрост сбавил скорость и, вытянув шею, стал разглядывать дорогу.
— Мы что, пропустили поворот?
— Какой поворот?
— Мы должны были свернуть вправо на Крэнберри-Ридж-роуд.
— Я не видела поворота.
— Мы что-то долго едем. Наверное, проскочили.
— Мы уже опаздываем.
— Я знаю, знаю.
— Давай позвоним Горману на пейджер. Скажем, что городские сыщики заблудились в лесах. — Она раскрыла свой сотовый и нахмурилась, увидев, какой слабый сигнал у антенны. — Думаешь, его пейджер ловит на таком расстоянии?
— Постой-ка, — сказал Фрост. — Кажется, нам повезло.
Впереди у обочины стоял автомобиль с официальными номерами штата Мэн. Фрост подъехал ближе, и Риццоли опустила стекло, чтобы поговорить с водителем. Прежде чем она успела открыть рот, водитель крикнул:
— Вы из бостонского управления?
— Как вы догадались? — удивилась она.
— Массачусетские номера. Я так и понял, что вы заблудились. Я детектив Горман.
— Риццоли и Фрост. Мы как раз собирались звонить вам на пейджер, сообщить, что мы заблудились.
— Здесь, в низине, сотовый плохо принимает сигнал. Мертвая зона. Езжайте за мной. — Он завел двигатель.
Если бы не Горман, они бы никогда не нашли поворот на Крэнберри-Ридж. Это была грязная проселочная дорога, петляющая среди деревьев и обозначенная единственной табличкой: «Пожарная дорога 24». Они тряслись по кочкам, продираясь сквозь густые заросли, чувствуя, что дорога постепенно уходит в гору. Вскоре деревья расступились, уступив место солнечному свету, и они увидели сады и зеленые поля, а на вершине холма — чудный дом. Открывшийся вид настолько поразил Фроста, что он резко затормозил.
— Никогда бы не подумал, — сказал он. — Едешь по такой грязи, думаешь, что дорога выведет либо к свалке, либо к заброшенному трейлеру. Ничего подобного я даже и представить себе не мог.
— Может, в этом и состоит смысл разбитой дороги.
— Отвадить любопытных?
— Да. Только это не сработало, не так ли?
К тому времени, когда они догнали машину Гормана, тот уже стоял во дворе дома, ожидая приветствий. Как и Фрост, он был в костюме, только вот костюм сидел на нем неважно, как будто со времени его покупки хозяин здорово потерял в весе. Его лицо тоже несло отпечаток давней болезни — кожа обвисла и пожелтела.
Горман протянул Риццоли папку и видеопленку.
— Съемка с места происшествия, — пояснил он. — Мы сняли для вас копии со всех документов. Некоторые лежат у меня в багажнике — возьмете, когда будете уезжать.
— Доктор Айлз пришлет вам окончательный отчет по исследованию останков, — сказала Риццоли.
— Какова причина смерти?
Она покачала головой.
— Нам достался только скелет. Причину смерти определить невозможно.
Горман вздохнул и посмотрел в сторону дома.
— Ну, по крайней мере мы теперь знаем, где Марла Джин. А то неизвестность начинала сводить с ума. — Он жестом указал на дом. — Внутри смотреть практически нечего. Все уже убрано. Но вы просили показать…
— Кто здесь сейчас живет? — поинтересовался Фрост.
— Никто. После убийства здесь никого не было.
— Ужасно красивый дом. Такой не должен пустовать.
