При последнем из Антонинов, Коммоде (180–192), Рим вернулся к нарциссизму и распущенности времен Нерона. Наместники в приграничных землях вели себя как облеченные властью военные диктаторы, а в Риме царила анархия. В конце концов в 192 г. Коммода убила его любовница Марция, принадлежавшая к процветающей христианской общине. Его преемник Септимус Север (193–211), первый император, рожденный в Африке, передвинул границу Рима еще дальше на восток. Он заново отстроил в Ливии великолепный Лептис-Магна – свой родной город – и Баальбек, расположенный в римской части Сирии.
Армия по-прежнему насчитывала 400 000 воинов, что выливалось в высокие налоги. Солдаты не были дисциплинированны, и на их верность вряд ли можно было рассчитывать. На границах армия была еще сильна, но в тылу слабела. В 212 г. тиран Каракалла (198–217), пытаясь снискать расположение народа – и увеличить поступления в казну, даровал римское гражданство всем свободным жителям империи. Историк Мэри Бирд считает, что это ознаменовало конец Рима как империи, «стерев разницу между покорителями и покоренными». Римское государство становилось похоже на пирог с жесткой коркой и мягкой начинкой.
В период кризиса Римской империи III века ситуация ухудшилась. Императоры стали носить доспехи и создавать себе имидж воинов – традиция, которую позже переймут монархи (в том числе британские) и донесут до наших дней. Эпидемии и голод стали в Риме обычным делом, императоры же все как один были праздными и продажными или, как минимум, эксцентричными. Образованный Гордий II, правивший около месяца в 238 г., мог похвастаться двадцатью двумя наложницами и библиотекой, состоявшей из 62 000 книг. В 268 г. взбунтовавшиеся готы проникли на юг империи, до самых Афин.
Когда Рим вступил в длительный период упадка, в город потянулись представители сплоченной сети христианских общин, совершавшие паломничество к гробницам Петра и Павла. До сих пор непонятно, это ли стало причиной духовного возвышения Рима. Обретенный им статус религиозной столицы христианского мира никоим образом не был предопределен, потому что христианство, по сути, было сектой из Восточного Средиземноморья, с центрами в Антиохии и Александрии. Епископ Рима стал отцом церкви – папой – далеко не сразу, а только когда город одержал верх над своими восточными конкурентами в борьбе за превосходство, а заодно и в вопросе божественной природы Христа. Еще апостол Павел предостерегал от опасности назревающего церковного раскола – схизмы. В своем Первом послании коринфянам он взывал: «Умоляю вас, братия… чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений…»
[6]
На рубеже IV столетия император Диоклетиан (284–305) начал новый этап в истории империи. При нем императорская власть достигла уровня компетентности и стабильности времен Антонинов. Диоклетиан реформировал финансовую и административную систему и неустанно воевал, защищая границы империи от германцев, славян, египтян и персов. Религиозный консерватор, в 303 г. он устроил последнее из организованных гонений на христиан, но их вера к тому времени уже укрепилась достаточно, чтобы преследования продлились недолго.
Основные усилия Диоклетиана были направлены на борьбу с главной слабостью всех империй – огромными, парализующими управление размерами. Что касается Рима, император видел, что столица, за долгие века привыкшая жить за счет дотаций со всех территорий, была серьезно ослаблена сложившимся положением дел. Диоклетиан своевременно разделил империю на две части – восточную и западную. Себе он оставил восточную половину с центром в Антиохии, а своего полководца Максимуса поставил управлять западной. Западную столицу он перенес из Рима в Милан, чтобы быть ближе к легионам, расквартированным на северной границе.
Затем, в 305 г., Диоклетиан поступил так, как не поступал ни один император до него. Он отрекся от престола и удалился на покой в Сплит, город в родной Далмации. В 312 г. Диоклетиан скончался в своей постели – редкая судьба для императора. Его дворец стоит и по сей день. Обнаруженный в XVIII в., он стал источником вдохновения для Роберта Адама, основоположника георгианского стиля в архитектуре. Но империя, которую Диоклетиан разделил, чтобы удержать вместе, распадалась на части.
3
Готы, гунны и христиане
300–560 гг.
Константин Великий и Византия
Когда Диоклетиан разделил империю надвое, Европа вступила в переходную фазу. Она превращалась из единой территории на берегах Средиземного моря с центром в Риме в две, каждая из которых тяготела либо к западному, либо к восточному центру. Это размежевание надолго переживет Римскую империю. Наметились и еще некоторые расхождения. Одно – между языческим самодержавием и властью новой веры, христианства. Другое – между доминирующей греко-римской культурой и опытом живших на границах империи и за ее пределами народов, которых римляне называли «варварами», что не обязательно носило уничижительный оттенок.
Для этой новой Европы было символично, что и смерть императора Западной империи Констанция I Хлора в 306 г., и передача власти его сыну Константину (306–337) произошли в Йорке, на самом дальнем северном рубеже империи. Когда солдаты Константина салютовали ему как новому императору, это еще был далеко не финал: следующие восемнадцать лет Константину придется провести в борьбе с другими претендентами на трон. Только в 324 г. он добился власти и над восточной, и над западной частями империи. Константин Великий обучался при восточном дворе Диоклетиана, и все там было близко его сердцу. Он заявил, что собирается заложить на берегу Босфора в старом греческом Византии новый город Константинополь, который станет великолепной столицей, новым Римом.
К этому времени Константин уже был закаленным солдатом и самовластным правителем, безжалостным, эгоистичным и коварным. Он одолел своего основного соперника Лициния, пообещав ему убежище и безопасную отставку, а добившись своего, моментально его прикончил. Насколько искренним было его обращение в христианство, никто не знает. Зато точно известно, что в 313 г., после «откровения», которое снизошло на него на поле боя, Константин подписал эдикт, гарантирующий «христианам и всем прочим полную свободу следовать тому вероисповеданию, какого каждый желает». Он провозгласил, что его новый город будет основан как «город христианский».
Вскоре Константин обнаружил, что принять веру проще, чем дать ей определение. Христианство уже было далеко от единства. Священник из Александрии по имени Арий (ок. 250–336) заявил, что Христос был смертным – представителем либо творением Бога на Земле, а значит, он не равен Богу-Отцу. Только так можно объяснить его смерть. Это противоречило учению других направлений христианства, которые заявляли о единстве Троицы – Бога, Христа и того, кого они называли Святым Духом. Для Константина религия, которая не может определиться со своими основополагающими принципами – и переполненная враждующими епископами, – представляла опасность. В 325 г., через год после консолидации власти, Константин, дабы положить конец спорам, созвал церковный собор в Никее (ныне Изник, Турция).
