Целью террора было, во-первых, усмирить хаос в Париже, а во-вторых, обуздать контрреволюцию в регионе Вандея. Бунт подавили с невероятной жестокостью, убито было около 400 000 человек. Генерал, ответственный за подавление восстания, хвастал, что «топтал детей копытами коня и убивал женщин, чтобы они не рожали больше разбойников… Мы не берем пленных, потому что их нужно будет кормить хлебом Свободы». Совещания Комитета национального спасения в Париже проходили на фоне рева толпы, доносившегося с улиц. Чернь хозяйничала в Отель-де-Виль, готовая линчевать любого, кто ей не понравится. В какой-то момент толпа «освободила» тюрьму и женский монастырь – только для того, чтобы в неистовом угаре убивать и насиловать их обитателей. В октябре 1793 г., через девять месяцев после казни мужа, Марию-Антуанетту судили и отправили на гильотину. Ее малолетнего сына, недолго пробывшего Людовиком XVII, отправили на воспитание в пролетарскую семью, где ему вскорости предстояло заболеть и умереть.
К началу 1794 г. революция начала пожирать самое себя. Дантон и его клика были казнены за «излишнюю умеренность», а Марата прикончила жирондистка Шарлотта Корде – прямо в ванне, лежа в которой он писал свою очередную статью. Давид изобразил мертвого Марата с пером в руках, и эта картина стала иконой революции. Робеспьер тем временем постепенно терял рассудок. Он объявил Нотр-Дам «Храмом Разума» и попытался внедрить «культ Верховного существа», в честь которого в садах Тюильри устроили республиканское празднество. Робеспьер, воздев факел, объявил о кончине христианства и возглавил многотысячную процессию танцующих с цветами в руках – своего рода предвестие будущих церемоний открытия Олимпийских игр.
Три недели спустя Париж погрузился в анархию. Улицы заполнили толпы, устраивавшие яростные драки. На собрания никто не приходил: люди страшились ежедневных казней. Солдатам некому было подчиняться. Робеспьер произнес перед Комитетом двухчасовую речь, которая заставила лаже самых преданных его сторонников потешаться над ним. Робеспьера арестовали, он попытался покончить с собой, но лишь получил ранение в челюсть, и его, вопящего от боли, отправили на гильотину. Вместе с ним была казнена и сотня его сторонников.
Париж, потонувший в страхе и крови, обессилел. За три года Конвент отправил на гильотину 2600 человек. Тюрьмы были переполнены, а на улицах царило беззаконие. К концу 1794 г. жажда трезвого руководства возобладала, и Национальная гвардия взяла город под свой контроль. Вожаков санкюлотов арестовали. Трибуналы и Комитеты общественного спасения были распущены. Уцелевшие жирондисты вернули себе власть и объявили всеобщую амнистию. Новая конституция узаконила двухпалатную ассамблею по типу британского парламента. Во главе его встала Директория – кабинет из пяти человек.
На протяжении 1795 г. во Франции тут и там вспыхивали бунты, как радикальные, так и роялистские, но все они были подавлены. В какой-то момент роялисты отплатили революционерам так называемым Белым террором. В октябре того же года в Париже был подавлен Вандемьерский мятеж роялистов. Операцией руководил невысокий двадцатипятилетний корсиканский офицер по имени Наполеон Бонапарт. Он выстрелил из пушки по вражеским рядам, рассеяв их, как он сам говорил, «запахом шрапнели». Томас Карлейль подвел итог бурным событиям десятилетия: «Запах шрапнели… и явление, которое мы называли Французской революцией, развеялись в воздухе». Самоуверенность офицера так впечатлила Директорию, что они повысили его до командующего военными силами тыла.
Бонапарт воспользовался моментом. Он взял под контроль революционные войска и женился на своей любовнице-аристократке Жозефине Богарне, которая была на шесть лет его старше. В это же время Директория вернула из ссылки бывшего епископа Шарля-Мориса Талейрана, умного и энергичного человека, обладавшего удивительной силой убеждения. Талейран присутствовал на клятве в зале для игры в мяч и приложил руку к составлению Декларации прав человека и гражданина. Чисток он избежал, эмигрировав в Англию. Скоро этот выдающийся исторический деятель станет министром иностранных дел Франции.
Возвышение Бонапарта
Новой, умеренной Директории еще предстояло завоевать доверие Франции. Правительство должно было восстановить порядок в стране и в Париже. Директории приходилось иметь дело с двумя державами, с которыми Франция до сих пор официально находилась в состоянии войны, – с Австрией и Британией – и к тому же обуздывать растущие амбиции собственного военачальника Наполеона Бонапарта. В 1796 г. его убрали с глаз долой, отправив «нести огонь революции» в Италию, где уже пылали восстания против Австрии. В серии битв Наполеон продемонстрировал выдающееся тактическое мастерство и разгромил все армии, которые против него посылали. Он завоевал Северную Италию и заменил ее герцогства новыми республиками, а в мае 1797 г. оккупировал Венецию. Не утруждая себя перепиской с Парижем, он обсудил условия мирного договора в Кампо-Формио и отдал Венецию Австрии в обмен на Ломбардию и Фландрию, которые достались Франции. За одну ночь этот солдат, состоявший на службе у французского государства, переделал карту Европы и подчинил Франции большую часть Италии – достижение, посрамившее его венценосных предшественников.
Падение Венеции, которая вот уже тысячу лет сохраняла независимость, стало сенсацией. Этот город-государство, чьи купцы некогда царили в Средиземноморье, в XVIII в. пришел в состояние, которое историк Ян Моррис назвал «деградацией… одурманенной гедонизмом». Аристократия Венеции вела блестящую жизнь в своих дворцах на берегах каналов, растеряв жизненную силу, которую в XVI в. передавал на своих полотнах Карпаччо, и опустившись до низменной распущенности, которую в XVIII в. живописал Пьетро Лонги. Казанова, увенчавший сомнительную репутацию города, умер в 1798-м. Рассказывали, что Наполеон, войдя в Венецию, обнаружил там 136 казино и 852 парикмахерские.
Наполеон объявил себя «венецианским Аттилой» и безжалостно расправился с городом. Государственное устройство было опрокинуто, великолепная церемониальная галера венецианских дожей – Бучинторо – уничтожена. Тысячи бесценных произведений искусства увезли в парижский Лувр, в том числе коней собора Святого Марка и шедевр Веронезе «Брак в Кане Галилейской», который разрезали на куски и так никогда и не вернули на место. Наполеон отменил комендантский час в еврейском гетто и превратил одно из зданий площади Святого Марка во дворец вице-короля. Если и можно сказать что-то хорошее о разграблении Венеции, так это то, что, посчитав город незначительным, Наполеон, скорее всего, спас его от перестройки.
Зимой 1797 г. Наполеон с женой устроился во дворце под Миланом, где впоследствии разместится двор вице-короля Италии, и перестал притворяться, что служит революции. Он выставлял себя не якобинцем и не роялистом, но прагматичным солипсистом. В 1798 г. он отправил в Париж свои итальянские трофеи: процессию из двадцати девяти подвод, груженных награбленными сокровищами итальянских церквей, музеев и дворцов: был там и Аполлон Бельведерский, и шедевры Рафаэля и Корреджо. В процессии шли львы, медведи и верблюды из итальянских зоопарков.
Но Британия все так же торчала занозой в боку французского режима, который все еще сохранял некоторые революционные амбиции. Директория поначалу раздумывала о вторжении и посылала на помощь ирландским бунтовщикам одну экспедицию за другой. В 1798 г. французские войска высадились в графстве Майо, но их немедленно окружили; Вольфа Тона арестовали. В 1801 г. правительство Питта посчитало случившееся достаточной причиной для роспуска ирландского парламента и официального объединения Ирландии с Великобританией. Это «Соединенное королевство» – невоспетый итог Французской революции.
