Через сутки игры продолжились как ни в чем не бывало. А память убитых спортсменов почтили на траурной церемонии. При этом представители 10 арабских стран отказались приспустить национальные флаги в знак траура, для них смерть людей была еще одной, не спортивной победой. При этом охранникам было дано указание отобрать у неравнодушных зрителей транспарант «17 погибших уже забыты?». После минутной потасовки их изгнали со стадиона. – А где же свобода слова?» – спросите вы. Когда на кону престиж государства и его дальнейшее процветание, лучше сделать хорошую мину при плохой игре. С тех пор немцы говорят: «Спорт здесь не живет с 1972 года».
«Гнев божий»
Дальнейшая судьба арестованных террористов оказалась до неприличия благополучной. Правительство Израиля просило канцлера ФРГ Вилли Брандта выдать трех оставшихся в живых участников нападения, но он отказался, заявив, что судить их будет немецкий суд. Казалось бы, в том был резон, ведь преступление произошло на территории Германии. Вот только не было никакого суда. Еще во время следствия палестинцы захватили «Боинг-727» компании «Люфтганза», летевший из Дамаска во Франкфурт-на-Майне. Было выдвинуто требование освободить террористов. И Германия согласилась, поэтому уже через сутки боевиков «Черного сентября» встречали в Ливии их восторженные почитатели. Тогда премьер Израиля и произнесла знаменитую фразу, адресованную главе спецслужбы МОССАД: «Мне кажется, что пора посылать мальчиков».
Меир вела себя как военачальник во время боевых действий. Она не сделала ничего, чтобы спасти своих мирных сограждан, предпочтя дипломатии и компромиссу жесткое «нет», но приложила все силы, чтобы отомстить за погибших. Эта операция получила название «Гнев божий» и растянулась на несколько лет, но нельзя не заметить, что акты ликвидации совершались последовательно почти через равные промежутки времени – от месяца до трех, не более. Апрель 1973 года оказался особенно насыщенным: с разницей в сутки-трое были убиты три участника теракта в Мюнхене – 6, 10 и 11 апреля.
Целью израильской спецслужбы стали восемь человек – Абдель Ваиль Зуайтер (также Ваэль Абу Цвайтер), Махмуд аль-Хамшари, Хусейн Абд аль-Шир (он же аль-Хир или аль-Башир), Базиль аль-Кубайши, Мухаммад Юсеф аль-Наджар (Абу Юсеф), Зайяд Мухаси, Мохаммед Будиа, Али Хасан Саламе (Абу Хасан). При этом главный инициатор захвата и убийства израильских спортсменов Абу Дауд ушел от наказания и умер своей смертью в преклонном возрасте.
Абдель Ваиль Зуайтер был застрелен двумя неизвестными на пороге своего дома в Риме 16 октября 1972 года.
Махмуд аль-Хамшари умер 8 декабря 1972 года в парижской больнице, получив тяжелое ранение в результате взрыва бомбы, спрятанной в его домашнем телефоне.
Хусейн Абд аль-Шир погиб в Никосии на Кипре 24 января 1973 года в результате взрыва бомбы, спрятанной в кровати его гостиничного номера.
Базиль аль-Кубайши 6 апреля того же года был застрелен двумя неизвестными на парижской улице средь бела дня.
Мухаммад Юсеф аль-Наджар был убит 10 апреля 1973 года в ходе спецоперации «Весна молодости». В ночь с 9 на 10 апреля на бейрутском пляже высадились три группы спецназа. Там их уже ожидали агенты МОССАДа. Семиэтажное здание, в котором находилась штаб-квартира ООП, было взято штурмом. В ходе спецоперации было уничтожено около 50 террористов. При этом погибли двое спецназовцев, пять бейрутских полицейских и две женщины.
На следующий день, 11 апреля, в Афинах в своем гостиничном номере был убит Зайяд Мухаси. В помещении заложили восемь миниатюрных зажигательных бомб, которые при взрыве в закрытом пространстве сжигали весь кислород. Но взрыватель не сработал, и один из агентов МОССАДа взломал дверь и бросил еще одну бомбу.
Мохаммед Будиа погиб 28 июня 1973 года в Париже в результате взрыва бомбы, подложенной в его автомобиль.
Али Хасан Саламе был смертельно ранен в Бейруте через два месяца после смерти самой Меир – 22 января 1979 года. Он умер в больнице.
Во время того взрыва в Бейруте погибли еще четыре человека. Это были случайные люди – британский студент, монахиня, просто прохожие. Еще 19 человек было ранено. Но это, как принято говорить, случайные потери, издержки. Такие же, как трагический случай в норвежском Лиллехаммере. Там 21 июля 1973 года по ошибке был убит похожий на Али Хасана Саламе невиновный официант Ахмед Бучики. Он был застрелен на глазах у своей беременной жены, когда они возвращались из кинотеатра. После этого четыре моссадовца были обвинены в убийстве и предстали перед норвежским судом. Они были приговорены к 5 годам заключения. Кроме того, в 1997 году Израиль выплатил семье погибшего компенсацию, но официальных извинений за убийство Бучики семья так и не дождалась.
Учитывая все эти обстоятельства, нельзя не задаться вопросом: а не является ли месть, которая разит всех вокруг с завязанными глазами, такой же трагедией, как теракт в Мюнхене? Ведь можно было пойти на компромисс и дать шанс выжить и израильским спортсменам, и тем несчастным, которые погибли позднее во всех городах мира.
Месть как долг памяти
Бывают в истории моменты, когда общее становится частным, а частное – общим. Речь идет о военных потерях, но не о тех, которые неизбежны, и даже не о тех, которые чрезмерны в силу непредвиденных обстоятельств или нерадивости военачальников. Речь о гражданском населении – том самом, которое ни сном ни духом не чаяло войны и порой даже не подозревало об опасности, продолжая каждый день открывать свою лавочку, печь хлеб, пасти овец, просто жить. И так, пока не кончится эта жизнь.
Жизнь для османских армян кончилась к весне 1915 года. В Европе шла Первая мировая война, и никому в тот момент не было дела до этого небольшого народа, которому объявили войну до полного уничтожения. Вот только «война» – неверное слово: она предполагает возможность защищаться. А османских армян обманом вызывали в полицейские участки, заставляли сдать оружие, а потом грабили и убивали. Последними добивали тех, кто и вовсе не мог себя защитить, – стариков, женщин, детей, даже младенцев. Так были уничтожены сотни тысяч человек – замучены, забиты, растерзаны, сожжены заживо, утоплены.
Согомон Тейлирян и газетное сообщение о покушении на Талаат-пашу
«Немезис»
Когда убийства приобретают массовый, почти не контролируемый характер, остаются чудом спасшиеся свидетели. Таким свидетелем, которому удалось выжить, оказался 18-летний армянин Согомон Тейлирян. Выходец из протестантской семьи анатолийского городка Зайтун, он потерял всех своих близких. На его глазах 24 апреля 1915 года изнасиловали и убили двух сестер, а потом мать и брата. Самого добивать не стали, очевидно, считая, что умрет сам. Так и бросили умирать раненого.
С этого момента Согомон думал только о том, как покарать убийцу близких, того, кто эту резню организовал, – Талаат-пашу. Но министр внутренних дел был личностью слишком заметной в политическом мире, и Согомону пришлось ждать удобного момента шесть лет. Он стал членом армянской партии «Дашнакцутюн» и вместе с товарищами разрабатывал операцию «Немезис» – план возмездия, целью которого была казнь военных преступников. Это невозможно назвать местью – скорее оправданным судьбой патриотическим и личным правосудием.
