Член делегации Южного Тироля, журналист Фридл Фолгер писал: «Мы приземлились в 8.10 по американскому времени. Перед нашим выходом весь интерьер тщательно опрыскали ДДТ. Американцы старались оградить себя от опасности европейских болезней. Но из аэропорта нас забрали сотрудники австрийской миссии, так что мы избежали таможенных формальностей. Мой номер был расположен на 11-м этаже отеля. Я столкнулся с очень странным миром огромных домов и потока автомобилей. <…> Яркие огни Бродвея ослепили меня. Я мысленно сравнивал небоскребы Рокфеллер-центра и лачуги наших хуторов. Послал приветствие статуе Свободы и подумал: может, ООН тоже принесет Южному Тиролю хоть немного свободы?»
В ООН было три комиссии – по политическим вопросам, по вопросам новой политики и по юридическим вопросам. Крайский добивался, чтобы южнотирольскую проблему рассматривала политическая комиссия. В своем выступлении он сказал: «Мы вовсе не хотим раздувать южнотирольский вопрос или преувеличивать его, но просим рассмотреть его во имя укрепления мира в Европе». Потом Крайский напомнил, что Южный Тироль 600 лет входил в состав Австрии, и привел слова Черчилля: «Я не знаю другого вопроса, который более этого подходил бы для рассмотрения в ООН».
На это глава итальянской делегации Гаэтано Мартино заявил, что Черчилль ошибался, после чего в рядах британской делегации возникло замешательство.
Впрочем, все эти детали не играли существенной роли, потому что распределение сил на XV Ассамблее сложилось не в пользу сепаратистов. После дебатов возникло впечатление, что Италия сознательно эксплуатируют свою позицию в НАТО. Сверхдержавы склонялись на сторону Италии. Чувствуя это, итальянцы вели себя заносчиво. Министр иностранных дел Джузеппе Пелла вновь подчеркнул, что южнотирольский вопрос – внутреннее дело Италии, вне компетенции ООН. В то же время Австрия из-за своей миротворческой миссии приобрела благоприятное реноме, и Крайского поддержали Югославия, Панама, Япония, Китай и Ирак. Австрийский издатель Фриц Молден скептически писал, что «Австрия, соглашаясь на компромиссы, разбавила вино водой, но другого выхода не было: иначе южнотирольский вопрос не включили бы в повестку дня, а медлить с ним было уже нельзя».
Несмотря на все усилия, южнотирольская делегация уже догадывалась, что проблему региона в ООН решат формально. По этому вопросу Ассамблеей была принята резолюция, в которой говорилось, что ООН «настоятельно просит» стороны возобновить переговоры, «рекомендует», чтобы стороны «благожелательно обсудили» возможность урегулирования своих разногласий, «рекомендует также, чтобы упомянутые выше страны воздерживались от всяких действий, которые могли бы нанести ущерб их дружественным отношениям». В тот момент не был решен даже вопрос о статуте автономии, поставленный Крайским. Стало очевидно, что политики и дипломаты сверхдержав не знают и не хотят знать южнотирольской проблемы.
В начале XXI века таких проблем, порожденных войнами и катаклизмами ХХ века, стало еще больше. И со всей очевидностью можно сделать неутешительный вывод, что Организация Объединенных Наций как главный миротворческий орган оказалась погребена под спудом этих национальных, региональных и трансграничных проблем, как это произошло и с Лигой Наций в преддверии Второй мировой войны.
Автономия как единственный выход
В декабре 1960 года лидера Народной партии Сильвиуса Маньяго избрали губернатором региона Южный Тироль, и он сразу же приступил к выработке закона автономии. В 1961 году под руководством нового губернатора был создан так называемый «Комитет 19-ти». Но помимо кропотливой работы над так называемым «Пакетом» – статутом автономии – Маньяго пришлось налаживать дипломатические связи с итальянцами, а они вовсе не жаждали дать автономию проблемной области, которую давно и стойко ненавидели.
Маньяго не любил, когда его снимали, и во многом потому, что глаз кинокамеры беззастенчиво фиксировал его заискивающую улыбку, униженный поклон, подобострастное рукопожатие во время переговоров с членами итальянского правительства. Он очень боялся рассердить итальянцев, спугнуть свою автономию.
В конце 1960-х годов появились первые результаты работы «Комитета 19-ти». «Пакет» группы Сильвиуса Маньяго состоял из 137 пунктов, принятых при участии итальянской и австрийской сторон, которые пришли к соглашению путем прямых переговоров.
Всего было представлено три альтернативных «Пакета». Первый из них, инициированный Маньяго, был утвержден на заседании SVP 23 ноября 1969 года и с преимуществом в 41 голос (23 – против, 2 воздержались) одобрен партийным руководством.
Далее «Пакет» был утвержден на заседании Национального конгресса в Мерано 22 ноября 1969 года и скреплен знаменитым «компромиссным рукопожатием» с Петером Бруггером, автором конкурировавшего «Пакета». Фракция Бруггера отвергала само положение об автономии и конечной целью считала воссоединение с Северным Тиролем. Сторонники этой линии получили при голосовании 44,5 %.
Несмотря на огромные усилия лидера SVP, «Пакет» был одобрен лишь минимальным преимуществом голосов – 52,9 %. После голосования Маньяго сказал, что «был разочарован, потому что ожидал по крайней мере 55 процентов, 52,9 процентов – это слишком мало», – и добавил: «Незначительное большинство, и если убрать совсем немного – считайте, что наше соглашение больше не существует».
Но то было не единственное разочарование. Несмотря на принятие «Пакета» в 1972 году, его положения не были ратифицированы международным правом еще целых двадцать лет – до 1992 года. Маньяго сетовал: «Мне сказали, что все эти положения носят только совещательный характер, и я хорошо запомнил эту формулировку, потому что в данном случае «совещательный» – историческое слово».
Работа по принятию документов оказалась долгой. 4 декабря 1969 года палата итальянского парламента и сенат приняли «Пакет» на своем заседании, а 16 декабря он был принят к сведению австрийским парламентом. Документы получили рабочее название «Operationskalender» («Оперативный календарь», нем.). На их основе появился статут автономии, парафированный 20 января 1972 года. С тех пор Маньяго называли не иначе как «отцом Южно-Тирольской автономии».
С 6 сентября 1973 года «Пакет» частично вступил в силу, в том числе был принят и закон о жилищной реформе, разработанный региональным правительством. Против «Пакета» выступали некоторые члены SVP, в числе которых оказались правый депутат Ганс Дитль и несколько политзаключенных, содержавшихся в итальянских тюрьмах. Когда Маньяго спрашивали об этом, он отвечал, что «из итальянских тюрем действительность видится искаженной».
По положению нового статута все официальные документы должны были издаваться на двух языках, признанных государственными, а в школах надлежало возобновить обучение на немецком языке.
Это была пусть маленькая, но победа. Личная победа Маньяго. И, возможно, единственный реальный результат борьбы за возможные права этноса в унитарном государстве и в равнодушной Европе.
Югославская трагедия
Война в Боснии началась в 1992 году. Европа переживала падение социалистического лагеря, страны распадались, и федеративная Югославия не стала исключением. В ней жили сербы, хорваты, боснийцы, черногорцы, македонцы, словенцы. Национальные меньшинства стали требовать независимости. Противоборство возникло между боснийцами-мусульманами, православными сербами и хорватами-католиками, причем затронуло множество проблем – политических, религиозных, этнических.
