Первые сведения о готовящихся диверсиях противника Рожественский получил во время заправки углем возле норвежского мыса Скаген. Ему донесли, что в порту замечены подозрительные передвижения. В строевом рапорте в Морское министерство от 15 октября 1904 года Рожественский упоминал в качестве своего источника «возвращавшийся из северного плавания транспорт «Бакан», видевший «четыре миноносца, шедшие под одними топовыми огнями, чтобы их издали принимали за бота рыбаков». После получения этих сведений контр-адмирал отдал приказ командирам судов усилить бдительность.
Появились данные о том, что японские миноносцы могут поджидать эскадру возле датского побережья, а кроме того, следует опасаться подводных лодок. Консул в Гонконге телеграфировал, что еще в июле японцы купили во Франции несколько подводных лодок и зафрахтовали пароход, который вместе с подводными лодками должен поджидать Балтийскую эскадру между Дувром и Кале за сутки до ее прохода через Ла-Манш.
Издерганный всем этим Рожественский тут же отменил погрузку в Скагене и велел сняться с якоря, понимая, что им может не хватить топлива.
Слухи о готовящихся диверсиях вызвали у экипажа вспышку массовой истерии. Для ее подавления Рожественский утвердил приказ о том, чтобы с этого момента ни одно постороннее судно не подпускалось к эскадре. Его приказ тут же спровоцировал очередную нелепость: под обстрел попали два рыбацких катера со связными от государя императора, направлявшимися к Рожественскому, чтобы сообщить ему о повышении в звании до вице-адмирала. По счастливой случайности тогда никто не пострадал. Но это был еще не конец.
Ночное происшествие
Одним из главных виновников инцидента оказался английский туман. Вечером 8 октября 1904 года русские суда попали в зону невидимости, о чем сообщал впоследствии вице-адмирал: «В ночь с 7 на 8 октября и днем 8 октября густой туман, совершенно скрывавший соседнего мателота на расстоянии даже одного кабельтова, сменялся мглою и кратковременными просветами».
Как раз перед этим командующий решил двигаться дальше шестью отрядами на расстоянии двадцати пяти миль друг от друга. Первый и второй отряды состояли из миноносцев, третий и четвертый – из крейсеров, пятый и шестой – из броненосцев. Таким образом, первые четыре отряда проверяли дорогу для прохода броненосцев как наиболее важного звена эскадры. Но этот порядок сразу оказался нарушен. Отряд крейсеров под командованием Энквиста сбавил ход, поскольку контр-адмирал опасался столкновения судов из-за густого тумана и слишком маленького расстояния между ними.
В то же время у миноносца «Камчатка» вышел из строя двигатель. «Камчатка» была ремонтной базой эскадры. Ею командовал капитан 2-го ранга А.И. Степанов. В тот момент он не знал координат местоположения своего судна. Судя по радиодонесениям, транспорт, отстав от флагмана «Дмитрий Донской», уклонялся от миноносцев более 2 часов. На самом деле «Камчатка», потеряв третий эшелон Энквиста, находилась в это время на расстоянии двадцати миль от строя кораблей вице-адмирала Рожественского.
Колонна командующего состояла из флагмана «Князь Суворов» и броненосцев «Император Александр III», «Бородино», «Орел» и «Анадырь». Рожественский во избежание путаницы приказал миноносцам идти к Франции – в порт Брест, а миноносец «Камчатка» был направлен в сторону Доггер-банки – традиционного района рыбной ловли на Северном море.
Без четверти девять вечера начали происходить непонятные вещи. С «Камчатки» передали, что она атакована неизвестными миноносцами и ведет по ним огонь. На запрос, сколько миноносцев на нее напало, был дан ответ: «Около восьми со всех сторон».
Судовой инженер броненосца «Орел» Владимир Костенко вспоминал: «Около 8 часов вечера с мостика прибежал на ют мичман Бубнов <…> и сообщил ошеломляющее известие о том, что транспорт «Камчатка» со всех сторон атакован миноносцами и уходит от них разными курсами, отстреливаясь».
«Камчатка» передавала: «Преследуют миноносцы», «Закрыл все огни», «Атака со всех сторон», «Миноносец был ближе кабельтова», «Разными курсами ухожу от миноносцев», «Иду на ост 12 узлов». Всего судно выпустило 300 снарядов, но позднее говорилось, что на самом деле «Камчатка» приняла за диверсантов шведское промышленное судно «Aldebaran» и немецкий траулер «Sonntag». При этом запросы «Камчатки» о координатах эскадры оставались без ответа, поскольку на «Князе Суворове» боялись обнаружить свое местоположение. По словам Костенко, «общее впечатление было, что подозрительный запрос о курсе исходит не от «Камчатки».
«Князь Суворов» вместе с отрядом броненосцев вышел к месту инцидента и без пяти минут час ночи 9 октября обнаружил вместо неприятеля флотилию английских рыбаков, вполне организованную и оснащенную сигнальными огнями и ракетами. Сразу после этого к «Князю Суворову» устремилось неизвестное судно без опознавательных огней. Оно не отзывалось на призывы, поэтому по нему открыли огонь. По другую сторону находился рыболовецкий крейсер, и вице-адмирал хотел уже прекратить огонь. Но по левому борту появилось второе неопознанное судно, и теперь огонь велся по обе стороны крейсера, поддерживаемый стрельбой с других кораблей. Минер броненосца «Сисой Великий» лейтенант Александр Витгефт упоминал две ракеты, пущенные из группы рыболовных судов по левому борту немного впереди траверса. Сигнальный кондуктор Повещенко и матрос 47-мм орудия на левом крыле мостика закричали в один голос: «В лучах прожекторов 1-го отряда броненосцев виден четырехтрубный миноносец». Затем еще несколько голосов закричало: «Правее его еще один миноносец».
Инженер Костенко тоже видел с броненосца «Орел» неопознанное судно, но разглядел на нем только три трубы: «Неизвестный трехтрубный миноносец и спровоцировал стрельбу». Трех- и четырехтрубных миноносцев в русском флоте не было, не могло их быть и среди рыболовных судов.
То есть свидетельства присутствия на Доггер-банке посторонних миноносцев все же были. Уже после ухода эскадры в сторону Испании на Северном море остался дрейфовать неизвестный миноносец, который некоторое время принимали за русский, брошенный эскадрой, пока от Рожественского не поступило опровержение. Вице-адмирал указывал в рапорте, что «миноносец, бежавший по правому борту, должен был сильно пострадать, а левый скрылся удачно».
Существовала версия, что Англия, враждебно относившаяся к России и вступившая в союз с Японией, спровоцировала этот инцидент специально, чтобы задержать эскадру и деморализовать ее состав. Появление двух неопознанных судов из рыболовецкой флотилии говорит в пользу такой версии.
Впрочем, от «японской» версии тоже не стоило отказываться. Николай Кладо писал: «В нынешних условиях можем ли мы хоть на мгновение предположить, что японцы, в полной мере осознавая огромную важность победы над эскадрой адмирала Рожественского, были настолько глупы, чтобы не взять на себя труд заменить внутренние трубы больших орудий своих кораблей? Не вызывает сомнения тот факт, что японские суда оснащены оружием, сделанным не в Японии, а тем, что сделано за рубежом, и особенно в Англии. <…> Например, мануфактуры Армстронга даже не скрывают, что в данный момент перегружены японскими заказами на трубы, броню и т. д. для использования при ремонте поврежденных частей вооружения их кораблей».
