Министр иностранных дел Германии Артур Циммерман и его телеграмма в Мексику
По мнению Хауза, Вильсоном руководила не боязнь, а осторожность: «Он обязан был перед всем миром и Америкой оставаться в стороне от войны до тех пор, пока Германия окончательно не навязала ее нам».
Телеграмма особого назначения
Артур Циммерман, поднявшийся до поста министра иностранных дел Германии (в 1916–1917 годах), снискал себе прозвище «самый разрушительный человек ХХ века». Уже в начале 1917 года (17 января) он через посла в США Иоганна Генриха Бернсторфа намеревался отправить властям Мексики шифрованную телеграмму с предложением включиться в войну на стороне Германии. Бернсторфу надлежало передать телеграмму послу Германии в Мексике Генриху фон Экхарду. Экхард должен был связаться с президентом Мексики и призвать его к военным действиям против США на стороне «Четверного союза». Но потом все пошло не так.
Бернсторф передал Экхарду депешу 19 января. Но, перехваченная англичанами по пути от Бернсторфа до Экхарда, она была расшифрована так называемой «Комнатой 40» (Room 40) – подразделением британского Адмиралтейства, являвшимся в годы Первой мировой войны ведущим криптографическим органом Великобритании.
В США текст расшифрованной депеши передал начальник «Комнаты 40» капитан Уильям Реджинальд Холл. Был специально разработан план – легенда о том, как неизвестный агент совершил кражу в Мексике. Это было необходимо для того, чтобы скрыть способ получения текста депеши в США.
Итак, послу в Мексике Экхарду следовало войти в контакт с президентом Венустиано Каррансой и передать ему текст депеши, предложив план, состоявший из двух частей: 1) сформировать союз Мексики с Германией; 2) в случае нарушения американцами нейтралитета Мексика должна присоединиться к Германии и напасть на США, а также помочь убедить Японию вступить в их союз. Депеша выглядела довольно расплывчато, и Экхарду было дано задание самостоятельно сформулировать все детали для президента Каррансы. Еще одним вопросом, который следовало затронуть в переговорах с Каррансой, была борьба за Атлантику и возможность побудить британцев к заключению мира.
Текст депеши гласил: «Мы намерены начать всеобъемлющую подводную войну с первого февраля. В любом случае будет поставлена цель сохранить нейтралитет Америки. Если это никоим образом невозможно, мы предлагаем Мексике союз на следующей основе. Совместное ведение войны. И совместное мирное соглашение. С нашей стороны мы гарантируем Мексике достаточную финансовую поддержку и возвращение по окончании войны ранее утраченных Мексикой территорий Техаса, Нью-Мексико, Аризоны. Мы предоставляем вам возможность выработать детали этого соглашения. Вам следует немедленно и совершенно секретно предупредить президента Каррансу, как только объявление войны между нами и США станет свершившимся фактом. Добавьте к этому, что президент Мексики по своей инициативе может сообщить японскому послу, что Япония обрела бы безусловную выгоду от немедленного присоединения к нашему союзу. Обратите внимание президента на тот факт, что мы впредь в полной мере используем наши подводные силы, что заставит Англию подписать мир в ближайшие месяцы. Подтвердите получение».
Генрих фон Экхард во время Первой мировой войны (1914–1918) был резидентом министра иностранных дел Германской империи в Мексике, однако его положение было сложным: назначение Экхарда совпало с уходом симпатизировавшего немцам президента Викторано Уэрты и вступлением в должность нового президента Венустиано Каррансы, министерства которого Экхард считал «олицетворением вульгарности и разврата». К самому президенту он относился с сожалением, несмотря на то, что Карранса пытался пресечь антигерманские публикации в прессе. Посол называл его «педантичной посредственностью».
Перехваченная телеграмма сыграла роковую роль в судьбе воюющей Германии, поскольку спровоцировала США на немедленное выступление. Текст этого послания был опубликован в печати 1 марта 1917 года, а 6 апреля США объявили Германии войну.
Нелепость или провокация?
Довольно опрометчиво и по меньшей мере странно было посылать секретное письмо послу Германии в США: ведь совершенно ясно, что его почта давно уже была предметом пристального внимания со стороны американской и британской разведок.
Писатель Айзек Азимов, родившийся под Гомелем и в трехлетнем возрасте увезенный родителями в США, с иронией комментировал это событие, произошедшее за три года до его появления на свет: «Что дало бы это Мексике? Выиграла бы она или проиграла, германская победа в Европе означала бы, что Мексика получит награду за свою помощь – некую часть территории, утраченной 70 лет назад в Мексиканской войне, особенно Техас, Нью-Мексико и Аризону.
Это было смешное предложение. Мексика не собиралась рисковать, затевая такую войну, поскольку у нее не было заметной военной силы и в стране по-прежнему царила анархия. И даже если бы Мексика решилась на поступок и дралась бы, как смогла, германская победа в Европе не спасла бы ее от разочарования и ярости американцев впоследствии.
Еще хуже для Германии оказалось то, что это дурацкое предложение попало не по адресу. Британцы перехватили сообщение, с трудом расшифровали его и, едва веря в свою удачу, передали Соединенным Штатам 24 февраля 1917 года. 1 марта американцы, убедившись, что телеграмма подлинная, опубликовали ее в прессе, и приступ ярости охватил американских граждан.
В течение 140 лет истории Соединенных Штатов американская территория постоянно увеличивалась, и ни разу ни одного квадратного сантиметра не получило иностранное государство. Даже одно предположение, что подобное возможно, заставило призывы к войне раздаваться еще громче, оглушительно громко» (Айзек Азимов «История США от глубокой древности до 1918 года»).
Крах германской дипломатии
Практически в безнадежной ситуации разразившегося скандала Экхард все же встретился с министром иностранных дел Мексики Кандидо Агиларом и предложил ему все, изложенное в депеше, уже через месяц после отправки сообщения. Агилар сочувствовал Германии, но так же, как Карранса, он отказался от предложенного плана, поскольку военная кампания в Мексике обернулась против мятежников и теперь Мексика зависела от американского влияния. Экхард поначалу считал, что наступившее перемирие – это пропагандистский миф. Основанием к тому были прогерманские настроения в газетах. Но перепалка газет и конфликт антиклерикала Каррансы с католической церковью только запутали дело. В сущности, посол Экхард пытался в одиночку бороться с уже заложенной системой отношений в Америке, а ему это оказалось не по силам.
В этом деле поражает сама необъяснимость случившегося с Циммерманом. Министр иностранных дел большой державы – это не гимназист в коротких штанишках. Но почему-то он сам направляет послание с призывом объединиться и вместе объявить войну другой большой державе. Конечно, в то время США еще не были по уровню сверхдержавой. Эта страна больше заботилась о своих морских границах, нежели о всеобъемлющем влиянии на всю планету. Но сам по себе факт отправки подобной депеши в личном порядке – нонсенс: для таких щекотливых посланий существуют иные лица – приближенные к министру и наделенные международным авторитетом люди, не имеющие явных политических полномочий: от таких людей всегда можно вовремя отмежеваться в случае неудачи, но и они выходят сухими из воды, поскольку формально ни за что не отвечают.
