Судьба региона была окончательно решена на конференции министров иностранных дел, проходившей в Лондоне с 11 по 14 сентября 1945 года. Границы, установленные в 1919 году, смене не подлежали. Для тирольцев, подвергавшихся гонениям и при Муссолини (1921–1943), и при нацистах (1943–1945), страдания не кончились. Они продолжали оставаться людьми второго сорта на территории чуждого им государства. Несмотря на закрепленные в Ялтинском коммюнике слова об уничтожении «последних следов нацизма и фашизма», на севере Италии оставались и приравнивались к символам конституции и государства признаки прежней власти – оссуарии (массовые захоронения итальянских военных), топонимы с именами итальянских генералов, памятники фашистскому вождю. Продолжалась и дискриминация по национальному признаку в госструктурах и на рынке труда; искоренялась даже традиционная символика австрийских немцев. Демагогичности заявлений итальянского правительства по отношению к региону бывшей Австрии никто в мире не замечал, и к тому имелись особые причины. Наступление эпохи холодной войны и распределение геополитических интересов между двумя идеологическими лагерями диктовали иные реалии. Италия с правительством христианского премьера Альчиде Де Гаспери получила от США финансовую помощь, цель которой была вполне ясна: в Италии не должно было взять верх усилившееся в последние годы войны коммунистическое движение. Борьба с коммунизмом оказалась важнее демократии и локальных интересов небольшого, разделенного надвое народа, одна часть которого после 1919 года осталась в Австрии, а вторая – в Италии.
Ялтинская конференция заложила основы для создания международной организации по безопасности и урегулированию. Поскольку Лига Наций оказалась в этом отношении неэффективной и скомпрометировала себя, в частности «поощрением итальянских фашистов», новая международная организация ООН должна была взять на себя обязанности по урегулированию международных конфликтов. Однако будущее показало, что и ООН не избежала чисто формальных решений в конфликтных вопросах. Ее заслугой было освобождение африканских колоний, но проблема северной территории Италии оказалась в 50—60-х годах фактически проигнорирована, что привело к росту антифашистских настроений, обострению освободительной борьбы и многочисленным жертвам. Южному Тиролю предстоял долгий путь борьбы за свободу и национальную идентичность. И до тех пор, пока не будут соблюдены все демократические требования декларации, подписанной почти 75 лет назад в Ялте, последствия Первой и Второй мировых войн будут сказываться на отношениях между народами.
Химеры
В мировой истории случались порой совершенно удивительные вещи. Непонятно откуда взявшиеся люди становились королями известных, существующих с древности государств; другие люди абсолютно официально основывали несуществующие государства и создавали все атрибуты государственности; третьи силой захватывали города и страны, называя их причудливыми именами и сочиняя гимны и конституции.
Ну как тут не вспомнить Остапа Бендера с его известной фразой: «Рио-де-Жанейро – это хрустальная мечта моего детства, не касайтесь ее своими лапами». Впрочем, знаменитому герою И. Ильфа и Е. Петрова, пришедшему «с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки» и объявившему себя «сыном турецкоподданного», даже не снились те невероятные возможности, которые были открыты в ХХ веке для создания микроскопических государств. Но стоит разобраться в этом вопросе и все же отделить давнее прошлое от недавнего.
Так называемое Новое время породило феномен самозванства, когда сторонние люди, узурпаторы и авантюристы, предъявляли фальшивые права на чужие территории и государства. Таково «царствование» Владислава на Руси.
Позднее началось закрепление колониальных и национально-патриотических амбиций, стремление взять реванш за поражения и вытащить из старого сундука призрак великого прошлого.
XX век, как самый невероятный, самый фантастический по научным достижениям, оказался и самым разрушительным по своим конфликтам. Он породил иную реальность – стремление уйти в мечту, построить то самое Эльдорадо, которое отделится от всего остального мира и станет примером демократии и процветания. Эскапизм, или уход в мечту, привел к созданию крошечных сепаратистских государств, провозглашенных зачастую самыми обычными людьми – отставными военными, фермерами или хитроумными авантюристами. Этот феномен государственного строительства интересен тем, что вся атрибутика, промышленность, дипломатия и прочие государственные институты строились буквально с нуля, а опыт приходилось перенимать прямо с колес – в процессе деятельности. То, что раньше закреплялось веками, в XX веке приходилось осваивать за годы и месяцы.
Тайны Тегерана 1943 года
После побед под Сталинградом и Курском в мировой войне произошел коренной перелом. Теперь в победе СССР уже никто не сомневался, а сама советская держава превратилась в миротворца и вторую сверхдержаву мира. Западным странам оставалось лишь два выхода – либо наблюдать со стороны, как СССР крушит захватчиков и освобождает Восточную и Западную Европу, либо вовремя присоединиться к чужой победе и постараться не допустить советский режим в европейские страны. Удивительно, но даже это не слишком приличное желание примкнуть к чужой славе было использовано до конца, а история успешно переписана. Многие жители США, например, полагают, что в 1945 году победу одержали именно американцы. Есть и такие, которые вообще думают, что в 1940-х годах война шла между американцами и русскими.
Тревога, вызванная победами русских, заставила западных лидеров спешно организовать переговоры, которые состоялись в Квебеке 20 августа 1943 года. Одним из самых одиозных вопросов этих переговоров стало обсуждение возможного заключения сепаратного мира с Германией. По словам историка В.М. Фалина, Рузвельт говорил о параллельных действиях, которые воплотятся в планах «Оверлорд» и «Рэнкин». Капитулировать Германия может либо перед Западом, либо перед Востоком. Если такие внутренние силы Германии обратятся к западным державам, то они «окажут американцам и британцам содействие по установлению контроля специальными силами над Парижем, Брюсселем, Гаагой, Берлином, всеми крупными городами Германии, Варшавой, Прагой, Бухарестом, Будапештом, финнами, Белградом. То есть будут сброшены десанты там, они установят там свою администрацию и все прочее, а для нас война кончится в лучшем случае на Висле. Вот такой план «Рэнкин» (В.М. Фалин).
Все это напоминало тайный сговор, но война должна была кончиться, и тогда вновь вернутся прежние противоречия, которые никуда не исчезли. Много позже британский премьер сформулирует это в одной лаконичной фразе: «Нет вечных друзей, есть вечные интересы». Именно поэтому союзнические отношения закончились встречей на Одере, а потом началась холодная война.
Впрочем, Советскому Союзу второй фронт был уже не нужен. И Рузвельт это понимал. Возможно, для СССР это был лучший президент США из всех возможных. Он собирался и после войны поддерживать дружеские отношения, и ничего необычного в этом не было: с точки зрения американского президента, прагматика до мозга костей, милитаризация обеих стран, гонка вооружений, сильно помешала бы развитию мировой экономики. Рузвельт планировал сотрудничество как «конструкцию четырех полицейских» – США, СССР, Китая и Великобритании. Эти сверхдержавы должны были обладать военным потенциалом для сдерживания, всех остальных надлежало разоружить, согласовав этот план с СССР. Именно поэтому было принято решение провести в Москве конференцию министров иностранных дел. Она состоялась в октябре 1943 года. Вслед за ней, в ноябре – декабре 1943 года, состоялась Тегеранская конференция.
