На пути к Тегерану
Готовясь к конференции, Рузвельт столкнулся с недостоверностью информации: его дипломаты докладывали, что Сталин планирует высадится на Балканах. В Тегеране американский президент задал советскому лидеру этот вопрос, и тот ответил: «Балканы для нас вообще не играют никакой роли, это вообще второстепенный в данной ситуации вопрос. Если вы хотите внести решающий вклад в скорое поражение Германии, вы должны высаживаться на севере Франции». Так и случилось: американские войска высадились в Нормандии. Причем недостоверность информации, исходившая от англичан, несколько охладила отношения двух англоязычных стран, и американцы заявили, что «на этой пуповине британской висеть дальше» не могут и не будут, а второй фронт откроют и без англичан. Таким образом, Тегеранская конференция уже рассматривалась как союз Рузвельта и Сталина против Черчилля.
Рузвельт, Черчилль и Сталин на Тегеранской конференции. 1943 г.
Место встречи изменить нельзя
Рузвельту местом встречи виделась Аляска. Своя территория как-никак, да и русская в прошлом. А Черчилля можно было и не звать. Сталину не нравилось, что Аляска далеко. 25 октября 1943 года в Кремле приняли Корделла Хэлла, американского госсекретаря с 10-летним стажем, и британского министра иностранных дел Энтони Идена. Сталин хотел отложить встречу трех лидеров: ему в тот момент было не до перелетов и переговоров – все внимание было сосредоточено на фронтах, где проводились важные операции, и он рассчитывал потянуть до весны. Но это грозило осложнениями на политическом фронте, поскольку будущее после войны волновало западный мир. Хэлл сказал, что встреча глав обеспечит дальнейшее сотрудничество в войне и в послевоенный период, а если ждать окончания войны, то «народы во всех демократических странах разбредутся в разные стороны, разногласия их усилятся» и этим «воспользуются различные элементы и отдельные представители общественных групп, также и некоторые личности». Союзники хотели создать в Центральной и Восточной Европе федерации малых и средних государств. Но это слишком напоминало «санитарный кордон» вокруг СССР 1920—1930-х годов, и И.В. Сталин с В.М. Молотовым были против.
30 октября в Кремле состоялся торжественный обед, на котором Сталин всех удивил. Через Андрея Громыко, знавшего английский, он передал Хэллу, что «советское правительство рассмотрело вопрос о положении на Дальнем Востоке и приняло решение сразу же после окончания войны в Европе, когда союзники нанесут поражение гитлеровской Германии, выступить против Японии». Потом Сталин добавил: «Пусть Хэлл передаст это президенту Рузвельту как нашу официальную позицию. Но пока мы хотим держать это в секрете. И вы сами говорите потише, чтобы никто не слышал».
Это произвело большой эффект и взволновало американцев. Хэлл не забыл о предосторожности: заехав в Спасо-хауз по пути в Центральный аэропорт, он составил Рузвельту телеграмму, но разделил ее на две части, первую из которых отправил шифром военно-морского флота, а вторую – армейским шифром. Первое послание гласило: «Секретно. Срочно Москва, 2 ноября 1943 г. Строго секретно только президенту от Хэлла. Лицом, пользующимся наибольшей властью, мне передано в строгой тайне сообщение для вас лично. В сообщении содержится обещание выступить и помочь нанести поражение врагу. Дополнение в другой шифровке». Во второй шифровке сообщалось: «Без номера. Строго секретно только президенту от Хэлла. На Дальнем Востоке после поражения Германии (этим заканчивается сообщение, содержащееся в другой шифровке). Прошу радировать подтверждение получения мне в Каир». Понять смысл этого послания мог только посвященный.
Хэлл также сообщал, что Сталин в Басру ехать не хочет и лучше всего рассмотреть Тегеран в качестве возможного места встречи. После таких сюрпризов Рузвельт сразу согласился на встречу в Тегеране.
«Длинный прыжок»
СССР имел в тот момент определенные планы – получить во Франции и Польше дружественные, некоммунистические правительства, добиться доступа к южным морям и черноморским проливам, обеспечить безопасность на западной границе. Идеологические вопросы считались второстепенными, причем был распущен Коминтерн и восстановлено патриаршество, тем более что Русская православная церковь сыграла свою позитивную роль в годы войны, помогая обороне. Рузвельт в ответ согласился признать западные границы СССР 1941 года.
Тегеранская конференция получила название «встреча Большой тройки» и началась 28 ноября 1943 года. Но с самого начала все напоминало приключенческий роман. Спецслужбы внимательно отслеживали, как прибывают в Тегеран главы государств. Известно было, каким транспортом прибыли Рузвельт и Черчилль, но как прибыл на конференцию Сталин, осталось загадкой.
Основания для строгой секретности и конспирации были. Германская разведка разрабатывала спецоперацию по уничтожению или захвату «тройки», а руководить этим захватом направили одного из самых успешных немецких агентов – легендарного Отто Скорцени, «человека со шрамом», который только что выкрал и вывез в Германию арестованного Муссолини. Оберштурмбаннфюрер Отто Скорцени, начальник секретной службы СС в VI отделе Главного управления имперской безопасности, назвал свою тегеранскую операцию «Длинный прыжок». Он со своей группой собирался выкрасть трех глав держав, проникнув в посольство Великобритании со стороны армянского кладбища. Но об этом узнал советский разведчик Николай Кузнецов. Разведчик Геворк Вартанян под руководством резидента НКГБ в Иране Ивана Агаянца собрал группу агентов в Тегеране. Отец Вартаняна тоже был на разведработе в Тегеране и жил под легендой богатого торговца. Вначале отряд Вартаняна обнаружил первую группу, состоявшую из шести боевиков и высадившуюся с парашютом возле Кума – в 60 километрах от Тегерана. Советские разведчики следовали за ними до самого Тегерана и видели, что немцы поселились на вилле и вели радиопереговоры с Берлином. Переговоры удалось перехватить и расшифровать. Так отряд Вартаняна узнал, что планируется высадка второй группы во главе со Скорцени. Когда Вартаняну удалось отследить все перемещения и контакты группы, немецкий радист почувствовал опасность и успел передать сигнал о провале. Тогда Скорцени отменил операцию.
Переговоры
Теперь у Сталина имелся «подарок-сюрприз» для Рузвельта и Черчилля – арестованные гитлеровцы. Американский президент и английский премьер тут же согласились встречаться не в своем посольском квартале (американское посольство располагалось недалеко от английского), а в советской резиденции, охраняемой тремя кордонами пехоты и танков. Для удобства перемещения между английским и советским посольствами соорудили брезентовый коридор. Рузвельт после всего этого называл Сталина «человеком, высеченным из гранита».
Переговоры шли сложно и требовали большого внимания. Сталин тщательно изучал магнитофонные записи встреч и пытался понять ход мысли партнеров. Американский президент поддерживал его, Черчилль пытался возражать. Особенно серьезные споры возникли из-за операции «Оверлорд» и линии Керзона. Энтони Иден попытался отобрать у СССР Львов. «Львов никогда не был русским городом», – сказал Черчилль, намекая, что этот город входил в Австро-Венгрию. «А Варшава была», – ответил Сталин. Молотов принес свою карту с предложением установить границу между Россией и Польшей по этническому принципу. Тогда Черчилль сказал, что не намерен «поднимать шум из-за Львова». После этого Сталин согласился взять северную область Петсамо взамен балтийского острова Ханко. Финская граница гораздо меньше волновала союзников, но теперь зашла речь о компенсациях: Черчилль отговаривал Сталина от требований, но Сталин не хотел отказываться от компенсации и пригрозил: если финны не смогут выплатить оговоренную контрибуцию, он займет один из районов страны до тех пор, пока они ее не выплатят. Черчилль сказал, что существуют «более важные вещи, о которых следует подумать», подразумевая операцию «Оверлорд». Тем самым он намекал на трудности десантной операции в Ла-Манше. Сталин предложил ему обдумать возможную реакцию Красной армии и пояснил, что «русским очень трудно будет продолжить войну», так как армия устала, у нее может возникнуть «чувство одиночества». Это означало только одно: СССР может заключит сепаратный мир с Германией. Угроза сработала, и Черчилль заверил, что операция «Оверлорд» состоится.
