Подтверждал это и сам секретный Лондонский договор, в котором содержался пункт об отказе Италии от претензий на Фиуме. Однако итальянцы апеллировали к тому, что с момента подписания этого договора многие пункты изменились или отпали за ненадобностью в связи с самим непредсказуемым ходом войны, а стало быть, любые соглашения должны быть гибкими, меняющимися в зависимости от ситуации.
Но бывает ли гибким крайний национализм?
Габриеле Д’Аннунцио захватывает город
Роковую роль в истории города Фиуме сыграла неуемная натура поэта-экстремиста Д’Аннунцио. Этот человек говорил о себе: «У меня немного страстей и немного пороков; но и те и другие доведены до крайности». Он неоднократно прорывался на важные заседания, в том числе международные переговоры, угрожая револьвером.
Д’Аннунцио внимательно наблюдал за происходящим и выступал на политические темы: «Без нас они сыграли фарс объединения в Лигу – объединения, которое разъединяет. Они замышляют подписать без нас этот клочок бумаги, который у них называется справедливым миром. Без нас они уже готовятся извлечь выгоду из нашей нерешительности и нашей медлительности! Итак, я утверждаю: если наши руководители вернутся на те же места, все будет потеряно, даже честь!»
Его выступления режет цензура, но память остается. В итоге все то же самое: Италия получила обещанные Триест, Трентино и Южный Тироль. И возмущенный поэт недоумевает: «Как так? Мы же вступили в войну! Выполнили все условия договора! Где обещанная Далмация? Где Фиуме?»
Это не пустые слова: в годы войны поэт работал военным летчиком и даже прославился своим авантюрным рейдом над австрийской столицей, куда сбрасывал итальянские листовки.
Пока политики совещались в Париже, мятежный писатель догадался, что Фиуме Италии не видать, как своих ушей. Так и получилось: премьера Орландо все эти англо-американцы уболтали, а город отдали хорватам. Наступила осень 1919 года, надеяться уже не на что.
«Нижеперечисленные территории Адриатики будут четырьмя союзными державами признаны за Хорватией, Сербией и Черногорией: в Верхней Адриатике все побережье, начиная от бухты Волоска на границах Истрии до южной границы Далмации, включая приморскую полосу, в настоящее время принадлежащую Венгрии, и все побережье Хорватии с портом Фиуме и мелкими портами, Нови и Карлопаго, равно как острова Веглиа, Первиккио, Грегорио, Голи и Арбе». Тогда-то Д’Аннунцио и произнес выражение, ставшее крылатым: «Победа изуродована».
И Д’Аннунцио плюнул на все переговоры. Он просто сел в самолет, завел двигатель, полетел во Фиуме и… захватил город.
Республика Красоты
Однако он хорошо подготовился. Поскольку на фоне происходящего в Париже ирредентистские требования в Италии только возросли, писатель набрал армию маргиналов, считавших его своим «пророком» и пожизненным командиром. Этим добровольцам он объявил, что «не собирается дальше наблюдать импотенцию правительства», потому что «в таких условиях надо действовать и показать пример другим итальянцам».
Анархисты, футуристы, революционные синдикалисты и просто мошенники готовы были следовать за ним куда угодно. Самовольный захват города Фиуме писателем Габриеле Д’Аннунцио – одна из самых ярких страниц истории, напоминающая анекдот. Но Антанте было не до шуток. В захваченном городе во главе двух тысяч ополченцев итальянский поэт больше года сидел бургомистром, а изумленные страны-союзницы не могли его оттуда выкурить никакими силами. В это время советский поэт Владимир Маяковской сочинял куплеты:
Фазан красив. Ума ни унции.
Фиуме спьяну взял Д’Аннунцио.
Спьяну или не спьяну, а такое удивительное явление, как захват города воинственной итальянской богемой с ультрапатриотическими лозунгами, стало возможно из-за положения в самой Италии, где наблюдался кризис власти, связанный с войной и ее результатами.
В лучших романтических традициях вся эта история началась ночью. С 11 на 12 сентября 1919 года военизированная группа, сформированная из солдат-добровольцев, революционных синдикалистов, националистов, футуристов, социалистов, ветеранов войны и просто любителей адреналина, последовала за своим энергичным мессией с молчаливого одобрения некоторых высших армейских чинов.
Распевая патриотические песни, разношерстная компания выступила из южно-тирольского города Рончи, перешла границу области Венеция-Джулия и проникла на территорию Фиуме, контролируемую англо-французским контингентом. Героические песни сочинялись волонтерами прямо во время похода:
Призыв наш «Фьюме или смерть!»
Сильнее прогремит, повергнув трусость.
Мой Фьюме, боль гарибальдийцев,
Всех итальянцев гордая любовь!
Авторы этих песен, легионеры-добровольцы, остались неизвестными. В одном из походных сочинений говорилось, что молодого итальянского солдата вдохновляет легионерский жест «команданте» Габриеле Д’Аннунцио – как мечта о свободе. Потом этот приветственный жест примут на вооружение Муссолини и Гитлер. Внешняя атрибутика – удел поэтов, а политики становятся лишь подражателями…
Национально-освободительные традиции укоренились в этом городе еще с 1861 года. Тогда борьбу возглавлял Никколо Томмазео. Но прежде всего в памяти итальянского населения всплывали, конечно, события не XIX века, а начала ХХ: в 1904 году здесь была создана организация «Молодой Фиуме», выпускавшая собственную газету и устраивавшая митинги. Но это движение продержалось недолго: вначале была запрещена газета, выходившая с 1907 до 1910 года, а потом – и сама организация, распущенная в 1912 году.
И теперь отряд волонтеров был воспринят местными итальянцами как освободительная армия. Все выступления сопровождались овацией, а на улицах проходил военный парад. Охранявшие город солдаты, многие из которых были итальянцами, не вмешивались в происходящее, чтобы не создавать эксцессов. На 26 октября был назначен плебисцит, и большинство жителей Фиуме проголосовали за присоединение к Италии. Но Италия под давлением стран-союзниц вынуждена была официально объявить мятежному поэту бойкот.
Положение Фиуме как отдельного государственного образования отражено в «Уставе», написанном анархо-синдикалистом Альчесте де Амбрисом города Фиуме, во имя светского самоопределения и в соавторстве с Габриеле Д’Аннунцио. Там говорилось, что «люди Вольного неотъемлемого права на свободу, подтверждают свое желание быть неотъемлемой частью итальянского государства через этот демонстративный акт аннексии». Однако «с другой стороны, ситуация не позволяет им на данный момент закрепить это законное желание, посему было принято решено создать собственную конституцию для определения политической системы и управления на данной территории».
Хитрый Д’Аннунцио, отвергая политические решения Парижского и позднее Рапалльского договоров, вовсе не нарушал их публично. Когда стало понятно, что Италия не собирается поддерживать эту воинственную акцию, эстет Д’Аннунцио поступил весьма оригинально: 8 сентября 1920 года он провозгласил город Фиуме независимой Республикой Красоты (Reggenza Italiana del Carnaro).
