— Если справитесь и сумеете удержать свои звания. Черная вода может многое изменить.
— Старший, — обратился я к нему с поклоном, — что такое черная вода?
— Древний ритуал который проходят все шан, он предназначен для того, чтобы ученик осознал кто он и насколько важны ему все связи. Черная вода меняет людей парень. Она изменила меня, изменит и вас. — он криво усмехнулся, а в моей голове раздался ворчливый голос предка «Ну хоть что-то они все еще помнят».
— Спасибо за урок. — ненавижу их, вот почему всегда надо говорить так, чтобы стало еще менее понятно чем было?
— Мы почти пришли, — он указал на величественное здание на котором красовался интересный герб. На гигантском полотнище коричнево-желтого цвета была изображена морда льва с оскаленной пастью, под которой были скрещены копье и цзянь, а над гривой два катаноподобных клинка. — Это дом стали клана Льва. Правила поведения в этом месте очень просты. — он усмехнулся глядя на наши лица. — Говорить разрешено только после того как разрешит мастер стали. Делаете все, что прикажет мастер стали. На этом правила закончены. А теперь вперед.
Он открыл дверь и мы зашли в гигантское темное помещение которое слабо освещалось масляными фонарями. Жестом инструктор показал нам где остановиться, а сам подошел к небольшому бронзовому гонгу с изображением вездесущего льва и трижды ударил в него. Гулкий звук прокатился по всему зданию и через несколько мгновений мы услышали шаги. Судя по звуку идущий ощутимо хромал, слишком неравномерные были его шаги.
К нам вышел худой, как щепка, старик с выбритой головой. Судя по тому, что он визуально был стар, даже для вечномолодых азиатов, лет ему было хорошо за семьдесят. Он внимательно осмотрел каждого из нас не произнеся ни слова. Его взгляд на несколько секунд задержался на мне. Хмыкнув он погладил заплетенную в косичку седую бороду. Повернув голову к инструктору он произнес:
— И для этих я должен спеть песнь стали? — в его голосе было откровенное пренебрежение.
— Да мастер, так решили наставники. Они достойны, сумели удержать за собой звания командиров знамен.
— Когда это имело хоть какое-то значение, — ноздри мастера стали раздувались, словно он пытался унюхать, что-то важное. — Девочка, — раздался его хриплый голос, — подойди ко мне. — он жестом указал на сестренку Сяо. — Дай сюда свою руку.
Баожэй дала правую руку, в которую тут же впились, словно когти, пальцы старика. Лишь сейчас я заметил, что его длинные ногти были заточены словно клинки и покрашены в черный цвет. Развернув к себе ее запястье он смотрел на линии вен, что-то бормоча под нос, а потом резко произнес:
— Терпи, — его заточенный ноготь, словно нож перечеркнул запястье Баожэй и из глубокого разреза начала сочиться кровь. Обмакнув палец в кровь девушки, он слизнул ее и покатав на языке сплюнул. — Иди к своим, — он развернул ее к нам лицом и подтолкнул в спину. — Какой идиот ее отправил ко мне?
— Мастер, — по лицу инструктора было видно, что он откровенно нервничает. — Наставники приказали привести вам для ритуала всех командиров знамен и тысячника.
— Петь песню стали для этой девочки только портить ее. Даже дураку понятно, что она должна проходить испытание ветра. Я конечно старый маразматик, и даже решил, что ошибаюсь, но кровь помнит все. В ее венах течет кровь наполненная воздухом. Она просто кричит о том как хочет, чтобы ветер с ней говорил. Чтобы он пел для нее свою песнь, а она несла смерть врагам прославляя могущество ветра. Ее оружие лук, а вот какой пусть с этим разбираются говорящие с ветром. У девочки талант, даже я могу это понять. — Старик сделал короткий поклон Баожэй и сказал. — Девочка тебе нужен хороший учитель, у тебя большой талант, если даже я могу его почувствовать. Любой клинок для тебя будет лишь запасным оружием. Сталь ревнива, она предаст тебя если ты не будешь ей отдаваться полностью. Тебе не нужно слушать мою песнь.
— Мастер, что я должен сказать наставникам? — по лбу инструктора скатилась одинокая капля пота и это при том, что тут было ощутимо прохладно.
— Что я, мастер стали, запрещаю этой девочке проходить ритуал и требую от наставников, чтобы они нашли говорящего с ветром для нее. Пиши предписание, что я своей волей заявляю, что она должна не менее двух часов в день заниматься стрельбой из лука.
— Но мастер, — в голосе инструктора было полное непонимание.
— Уведи девочку к Фату, и повтори ему, что я сказал. Выполнять! — хриплый голос старика звучал как хлыст и инструктор мог только подчиниться его воле. Коротко поклонившись он произнес:
— Слушаюсь мастер. Сяо Баожэй идем за мной. — я чуть сжал ладонь сестренки когда она проходила мимо, получив в ответ легкое пожатие. На душе стало спокойнее, а черные глаза мастера стали смотрели прямо на меня.
— Беспокоишься за нее больше остальных, — он не спрашивал, он утверждал. — Твоя женщина?
— Боевая сестра, — я смотрел ему прямо в глаза, словно я снова выхожу на дуэль взглядов перед боем. — Первый человек который вызвался мне помочь, когда я был один.
— Береги ее парень, — он усмехнулся, — И она еще не раз спасет твою шкуру. Я чувствую на тебе отголоски песни стали. Но я не чувствую, что сталь тебе ответила.
— Мне пели песнь, в походном арсенале Черепах, там не было моего оружия. Лишь легкий отклик от гуаньдао.
— Значит ты пойдешь последним, когда пробудится душа стали у остальных. Слушайте сюда, — он еще раз осмотрел нас, — Сейчас я проведу для вас ритуал песни стали. Самое важное, не открывайте свои глаза, пока не возьмете в руки то самое оружие которое вас позвало. Глаза лгут, верить можно лишь сердцу и стали. Именно когда ты выходишь против противника со сталью в руках открывается твоя истинная сущность. — Старик говорил с горящими глазами фанатика, он похоже искренне верил в то что говорит. — Я видел напомаженных придворных которые были больше похоже на мужеложцев, которые взяв в руки оружие показывали свое истинное нутро — опаснейших бойцов. Я видел салонных храбрецов и героев которые выходя на поединок тряслись как гадящие собачонки. Лишь сталь покажет твой истинный дух.
Резко прервавши свой спич, он запел. Хриплый голос пел на непонятном языке, я не знал о чем он поет, но через несколько мгновений я начал ощущать. Его песнь была о стали, о клинках, что жаждут крови. О тяжелых молотах, пробуждающихся, чтобы сломать кости врагу. Он пел о быстрых копьях и гибких цепях. О том как душа оружия хочет соединиться с душой воина, чтобы вместе стремиться к вершинам. Лишь единение духа человека и духа оружия приведет их обоих к совершенству.
Тонкий палец с пергаментной кожей указал на Цан Фэйя и тот с закрытыми глазами сделал первый шаг вперед. Его первые движения были очень не уверены словно он не понимал, что происходит и куда его ведет. Стоило ему сделать пару шагов, как его словно подменили и он уверенно куда-то пошел вглубь дома стали.
Я чувствовал потоки энергии идущие от мастера стали, они расходились волнами откликаясь на слова старика. Захватывая в свои объятия каждого из нас. Энергия стали смешивалась с энергией ядра и стремилась наружу. Палец с черным ногтем поочередно указывал на каждого из нас. И все кроме меня уже шли вслед за голосом стали.
