Так что я вовсе не удивилась, когда обнаружила черного рыцаря, сидящего в такой же черной комнате, за черным столом и листающего какой-то черный журнал. Своего тяжелого чешуйчатого облачения он не снимал даже в кабинете.
Мне он не удивился. Даже думать не хочу, что у него тут обычно происходит, если полыхающая огнями девушка не производит никакого впечатления.
– Ольга, – поприветствовал он меня своим вкрадчивым голосом, пробирающим до пяток. У меня даже пара огоньков побоязливей погасли от его тона. – Я вас ждал. Вест говорил, что вы можете попытаться появиться.
Вот как после этого относиться к паршивцу? Ведь предупредил преподавателя, побеспокоился…
– Вообще неплохо, – продолжил Кошмарыч тем же тоном. – Классика, конечно, но она никогда не устаревает. Черный человек в черной комнате – любите фольклор?
Ответа он не ждал, продолжая говорить, так что мне оставалось только кивнуть.
– Только мелочи не продуманы, – он потряс журналом, который зашелестел черными листами. – Читать это просто невозможно. Но для начинающего очень неплохо.
– Вы меня берете в Университет? – обрадовалась я, и даже забыла о своей робости. Впрочем, такое со мной случалось как раз от нервов. В результате меня напрасно считали бойкой и общительной. Просто язык молол вперед мыслей, и испугаться времени не было.
– В Университет? – очень натурально удивился черный. – Я даже не уверен, что беру вас в абитуриенты, Ольга. Всё-таки для всего есть определенное время, и сроки прошли неделю назад.
Я молчала. Просто не могла придумать ни одной причины, по которой он должен захотеть это сделать. В голову как назло не лезло ни одной мысли. Поразительная пустота.
– Вот теперь вы снова похожи на себя, Ольга, – заметил Кошмарыч. – А то заявились, пылая праведным гневом в прямом смысле. Слишком вычурно на мой вкус. И глаза утомляются. Видите ли, сложность не в том, что мне жаль времени или места. Вы и сами могли бы заметить, что мы довольно вольно обращаемся и с тем, и с другим, чтобы теперь делать из этого проблему. Но вы слишком увлеклись внешней стороной создания снов и вряд ли всерьез заинтересуетесь внутренней. А выпустить еще одного недоучку после третьего курса – невелика радость.
– А разве не обязательно проучиться пять лет? – вот тут я удивилась. Даже перестала дуться, что демонстративно делала с момента, как Кошмарыч разрушил мои мечты.
– Чтобы стать специалистом – обязательно, – согласился черный. – А чтобы стать магистром – нужно учиться семь лет. А мастеру необходимо еще создать нечто уникальное. Но если студент не сдает вовремя какие-то дисциплины, мы можем отчислить его дважды – после первого курса или в течение оного – тогда его память просто теряет все полученные знания, а через какое-то время он снова обретает возможность видеть свои собственные сны. И всё. Ну и после третьего – тут под нож идут все, кто не прикладывает усердия хотя бы в изучении самых важных дисциплин. И это вовсе не из-за того, что нам так хочется. Просто большинство этих нерадивых студентов остается в мире сновидений, а здесь у нас за пределами Университета процветает анархия: нельзя просто взять и упорядочить нематериальное, и поэтому эти бывшие студенты творят сновидения по своему разумению. Вот и требуется, чтобы они покинули Университет до того, как начнут серьезно проходить Время. Потому что нет ничего ужасного в том, что вам, Ольга, приснится ваша бабушка с ветвистыми оленьими рогами, поливающая из шланга автобус, набитый жирафами, а вот этот же сон, приснившийся Исааку Ньютону – это уже проблема. Я понятно изъясняюсь?
Я машинально кивнула, слишком очарованная представшей моему внутреннему взору картиной, чтобы отвечать.
– Вот если бы за вас мог кто-то поручиться, пообещать, что вы доучитесь до пятого курса, я уж не загадываю большего, тогда другое дело, – продолжал черный. – Вы еще так молоды, Ольга, даже школу не закончили. Неизвестно, какие интересы у вас появятся дальше. Влюбитесь и начнете возлюбленному сны про розовых единорогов крутить.
– А что, такие на самом деле бывают? – очнулась я от своих мыслей и, видя непонимание на лице Кошмарыча, пояснила. – Сны про розовых единорогов. Я думала, такое только в мультфильмах бывает.
– Всё, что бывает в мультфильмах, фильмах, в жизни – всё может быть во снах, – ответил черный рыцарь с ноткой осуждения. Он явно не оценил моего недоверия к любимому делу. – Я скажу больше – всё, что не бывает ни в книгах, ни в жизни, ни в фильмах – всё равно может быть во снах.
Я же тем временем судорожно перебирала своих сновидческих знакомых. Эти закончились быстро – Паша, Рыба и Вест, не считая прочей группы Рыбы, которых я едва помнила. Никому из них я не доверяла настолько, чтобы попросить за меня вступиться. Да и не знали они меня совсем. В любом случае, давать малознакомым людям сделать меня должной за такую услугу не хотелось.
Может, попросить кого-то из реальности? Вот мама, я уверена, даже во сне отстоит тот факт, что я никогда ничего не бросаю и довожу до конца. Разве что кроме той спортивной секции в третьем классе… и юннатского кружка в четвертом. Нет, маму никак нельзя, она может такого наговорить, что никто и не посмотрит, что с тех пор я и впрямь ничего не бросала.
Тем временем Кошмар Кошмарович всё-таки замолчал и с любопытством уставился на стоящую перед столом меня.
Внутренний голос шептал, что я делаю огромную глупость, но я же упертая. Я не могу просто отступить, и шепот голоса – и откуда он взялся? – не слушала, даже когда он перешел на крик.
– А вот вы, Константин Константинович, могли бы за меня поручиться? – спросила я.
И просто физически, спинным мозгом, не иначе, почувствовала, как захлопнулась за мной дверца мышеловки. Оставалось только уповать на то, что меня ловили не для того, чтобы съесть. А что? И такие сны тоже не редкость.
5 глава
Экзаменационные задания мне выдали всё в том же волонтерском центре. Пришлось идти ножками в реальном мире. Может и хорошо, я хоть успела как следует себя отругать, простить и пожалеть. Редкая возможность, если вдуматься.
Каждое задание занимало страничку машинописного текста. Точнее, само задание было всего в одно предложение, но вот подробности по его выполнению, нюансы всякие – вот это занимало всё остальное место. Всего заданий было семь.
Первым и, пожалуй, самым простым заданием было вспомнить и как можно подробнее описать самый запомнившийся сон. Вроде как кто-то из экзаменаторов будет воспроизводить сон по описанию, и чем живее он выйдет, тем выше оценка. Почему-то описывающему, а не создающему.
Второе задание: вспомнить сон из своего детства, и чем более ранний, тем лучше. Как экзаменаторы будут определять, когда снился тот или иной сон – я понятия не имела, но спрашивать не собиралась.
Третье задание было схоже с двумя предыдущими: описать повторяющийся сон, если таковой имелся. В крайнем случае подходил и сон с продолжениями.
