Но в тот день я думала о другом. Новые босоножки, легкий сарафан по щиколотку, простая коса и минимум косметики – хороший разведчик производит впечатление простака, это я уже уяснила из многочисленных фильмов. Найти нужный адрес было непросто, я чуть не прошла мимо тупичка, в который следовало свернуть. Всё это лишь подтверждало мои самые смелые ожидания и опасения. А вот потом начались странности.
В чистенькой комнатке стояло несколько столов и толпились желающие побыть волонтерами. Удивительно, сколько всё-таки людей мечтает позаниматься непонятно чем и совершенно безвозмездно при этом. И ладно бы мои ровесники, там были и вполне солидные люди, и даже одна старушка, которая почему-то пришла с фикусом в авоське. Серьезно, вот когда вы последний раз видели авоську не на картинках в старых книгах?!
Вот и я вживую их не видела лет пять, не меньше. Впрочем, старушка почти сразу пропала с моих глаз – может, поняла, что это совсем не её? Или она просто ошиблась дверью? Такое часто бывает.
«Второе лето сюда прихожу, очень здорово!», – послышалось от окна, и я окончательно упала духом. Жизнерадостный мужик с румянцем в пол лица никак не походил на жертву черных хирургов или наркодилеров, так что не видать мне своей сенсации. Впрочем, плакаты на стенах зазывали и обещали совершенно законную расписку о прохождении волонтерской службы в одной из больниц города, и я успокоилась. Взяла со стола психолога лист с вопросами и притулилась рядом с тем словоохотливым мужичком на подоконнике – мест за столами всё равно не хватало.
Вопросы были странными. Вроде «снятся ли вам сны» или «ведете ли вы личный дневник». Но психологи – это особый народ. Честно говоря, я даже подумывала стать психологом до того, как твердо решила стать журналистом. И то потому, что не смогла решить, кем лучше стать – психологом, психотерапевтом или психиатром. Мне нравились те, кто мог сунуть странный тест или пятна на листе бумаги, а потом составить на этом мнение о человеке. Или там «нарисуйте дом». В общем-то утрирую, конечно, но доля правды в этом есть. Вот и сейчас я чувствовала себя именно как такой подопытный кролик, отвечая на странные вопросы вроде любимого цвета и бывает ли у меня бессонница.
Заполнив весь лист, я протянула его психологу и вежливо спросила, когда будет известен результат. Готова поклясться, что она в лучшем случае просмотрела каждый пятый ответ, а затем подняла на меня утомленный взгляд и ткнула моим же тестом в сторону неприметной двери.
– Вы можете приступать к работе.
– Прямо сейчас? – зачем-то уточнила я.
Но она не удивилась. Наверное, такие тупицы к ней пачками ежедневно приходят.
– Да, сейчас, – кивнула она. – На входе вам наденут браслет, и с его помощью будут отмечаться дни, которые вы работали в нашем… волонтерском центре. Для отчетности. Вам ведь нужен документ по окончанию работы?
Я только молча кивнула, и направилась к двери. Тут лучше не выпендриваться со своими «а вы как думаете», понятно же, что никак она не думает, просто работа у неё такая.
За дверью оказался плохо освещенный короткий коридорчик, в котором мутного вида высокий парень нацепил мне легкий пластиковый браслет и указал на следующую дверь. И всё это молча. Впрочем, выглядел он так, что я и сама бы предпочла с ним не разговаривать.
Я открыла дверь и шагнула внутрь быстрее, чем сообразила, что оказалась на улице. Сначала я собиралась возмутиться. Потом испугалась – потому как позади меня двери не оказалось. И всего напоминаний было о том, что я куда-то ходила – пластиковый браслет, да чернильное пятно на пальце. И только успокоив себя парой глубоких вздохов, я поняла самое главное – это был не мой город!
Да-да, можно с кислым видом говорить о том, что никто не знает всех улиц своего города, и в больших городах есть такие места, которые словно сошли с фотографий о дальних странах. Всё выдуманное выдумали уже не раз, вот и с домами всё так. Но дело было в другом, как не странно это прозвучит – воздух был другим. А еще деревья. Вовсю цвели яблони, а ведь я вошла в то проклятущее здание в конце июня!
Позади открылась дверь – прямо в воздухе, и я приготовилась поделиться наработанными за эти несколько минут мыслями с еще одним пострадавшим. Но вместо него я увидела того самого мутного парня, что надел мне браслет.
– Вы молодец, Ольга, – произнес он спокойным и таким искренним голосом, что я смутилась. Не очень понятно, за что хвалят, но приятно же! И вовсе он не мутный. Так, не слишком симпатичный, да пара прыщей всё портит и легкая небритость. Блондинам вообще ужасно не идет небритость. А вот глаза у него были хорошие. Живые и умные.
– Мы где? – надо же, стоит меня похвалить, так и язык не заплетается и вместо вялого блеяния выдает вопросы, да еще и неплохие. Хоть и короткие.
Но парень не оценил всё равно.
– Ольга, это неважно, – мягко произнес он. – Вы быстро разберетесь. Но пока я буду вашим куратором. Идите за мной и ничему не удивляйтесь.
И просто пошел по улице вперед, даже не оглядываясь – иду ли я. Мне собственно ничего другого не оставалось, как последовать за ним. Потому что как бы я не храбрилась, но оказаться в чужом городе с одной крошечной сумочкой – это не моя мечта. Да, обычно я хожу с объемным рюкзаком, где есть бутылка воды, кошелек, паспорт, косметичка с цветными карандашами и ручкой, электронная книга… В общем, проще сказать, чего там не было. Но ведь надо было мне пойти в новом сарафане! А с ним рюкзак совершенно не смотрелся.
– Кстати да, – я даже испугалась, когда мой провожатый заговорил, но он, похоже, тоже время не тратил, и о чем-то думал. И высказался вслух к своим мыслям, а не моим, как мне сдуру сначала показалось. – Ваш вид, Ольга, немного не соответствует реальности.
Он провел рукой, и мой сарафан стал белым и совершенно другого фасона, да еще и едва прикрывающим колени. И босоножки сменились туфельками, а сумка превратилась во что-то невообразимое.
Я прикусила язык, чтобы не сказать какую-нибудь глупость. Это в книжках хорошо томно махнуть ресницами и заявить что-то вроде «если так хотели увидеть мои ножки, могли просто сказать». А когда в реальности вот такая чепуха происходит, лучше промолчать. К тому же я не видела у моего проводника палочку, посох или чем там еще пользуются всякие маги. На мага он походил мало, но я предпочитала доверять своим глазам. Если я, конечно, не лежу где-то, облепленная трубками и иглами и не вижу свой последний сон, пока из меня вырезают всякие важные и для меня тоже органы. Нет уж, я лучше буду считать этого типа волшебником, для меня это как-то приятнее.
– Идемте, Ольга, – снова повторил этот чудик, но тут я уже не сдержалась.
– Куратор, – голос-то у меня до чего противный, когда я нервничаю! – А мне вас так и звать куратором, или у вас имя есть?
– О, – он даже остановился и покраснел. Ушами только, но выглядело всё равно забавно. – Прошу прощения, меня зовут Паша. Пойдемте скорее, Ольга.
Вот тут я уже пошла куда бодрее. Потому что может это несусветная глупость, но никак у меня всякие жуткости с именем «Паша» не ассоциировались.
