Почему эта вирта сидит на привязи Ким так и не поняла, а спрашивать у кого-то не решалась, чтобы не привлекать лишнего внимания к животинке, которую считала своим единственным другом в этом месте.
Вот и сейчас она улучила момент, чтобы заскочить в привычный проход и пихнуть в зубастую пасть остатки жареного кабанчика. Вирта как всегда моментально проглотила угощение и тут же требовательно толкнула Ким носом в живот.
– Не хулигань! – девушка отпихнула ее от себя, – больше нет, ты же знаешь.
Вирта недовольно заворчала.
– Ну а чего ты хотела? Мы ж не на свободе, где можно брать сколько захочешь. Я б тебя накормила до отвала, будь моя воля. Но увы… – Ким потрепала ее по жесткой холке, – если будет возможность, то принесу еще. Попозже. Ты тут не грусти.
Снова ворчание, которое оборвалось едва успев начаться.
– На твоем месте, я бы не тратил время на эту вирту, – раздался насмешливый мужской голос.
Едва дыша от ужаса, Ким обернулась и увидела Брейра. Он стоял поперек прохода, полностью его перегораживая, так что проскочить мимо не было ни единого шанса.
***
– Толку от нее теперь мало, – молодой кхасссер подошел ближе и провел рукой по длинной шее. Вирта напряглась, но шипеть не посмела. Воля кхассера давила на нее, как и на всех остальных.
– Я нашла ее… случайно… – сбивающимся голосом пояснила Ким.
Находиться рядом с импульсивным Брейром ей хотелось меньше всего на свете. До сих в памяти осталась первая встреча, когда он самовольно попытался узнать, что у нее в голове. Тогда Хасс остановил его… сейчас рядом не было никого.
Брейр неспешно гладил притихшую вирту и молчал, ожидая продолжения рассказа:
– Она была ранена. И мне стало ее жалко, – совсем тихо добавила она, – вот подкармливаю.
Под конец она совсем сникла. Сейчас еще в воровстве обвинит и в том, что самовольно по лагерю шатается.
Еще минута прошла в тягостном молчании, прежде чем кхассер начал говорить:
– Не так давно один из наших отрядов попал в западню, – он задумчиво потер подбородок, – большой рой притаился в ущелье, и наши выскочили прямо на них…Погибших было много…Почти все. Эта вирта вынесла из самого пекла своего хозяина и привезла его в лагерь. Правда сама была ранена, и сил потеряла много, так что теперь не может обращаться.
Ким все гадала, почему она все время в одном и том же облике. Теперь все встало на свои места.
– В этой форме от нее мало толку. Только если брать в горы или по ущельям ползать, на большее она не годится. Обычно мы таких бракованных ликвидируем. Но эта спасла жизнь своему хозяину, и по нашим законам он обязан сделать то же самое. Поэтому она сидит в закутке, ждет своего часа. Может когда-нибудь для чего и сгодится.
– Она больше не сможет обратиться?
– Кто знает, – он пожал плечами и присел на корточки, чтобы рассмотреть подсыхающую рану, – бывает так, что от истощения вирты теряют способность менять формы. Кто-то навсегда, кто-то нет. Как будет с этой – неизвестно. В любом случае свое право продолжать жить она заслужила.
Право продолжать жить… Ким все никак не могла привыкнуть к жестоким нравам лагеря. Все, кто был бесполезен – или изгонялись, или…ликвидировались. Слабым и никчемным тут не место.
В монастыре Россы, наоборот, привечали всех убогих, которых в долине было предостаточно. Их кормили, давали временный кров, тишину и спокойствие. Здесь давали только одно – шанс уйти, пока не оторвали ноги.
– Тебя ведь Ким зовут, – поинтересовался он без особого интереса, отпихивая от себя морду вирты, настороженно принюхивающуюся к чужаку.
– Да…– она бросила быстрый взгляд в проход, прикидывая, сможет ли сбежать, пока он занимался виртой.
– Даже не думай.
– Мне пора возвращаться. Повара будут недовольны тем, что меня так долго нет…
– Я так и понял, – в голосе неприкрытая насмешка. Во взгляде тоже.
Ким смутилась оттого, что он так легко раскусил ее обман, а Брейр выпрямился, похлопал вирту по крупу и будничным тоном произнес:
– Мой тебе совет. Хочешь сделать ей хорошо, таскай побольше не кусков, а воды. То, что ей приносит «благодарный» хозяин, – он кивнул на ведро, в котором на дне плескалась мутная жижа, – только в отхожее место выливать. Вирты выносливы, но не настолько, чтобы на такой моче хорошо себя чувствовать.
Ким виновато отвела взгляд. За все это время она ни разу не принесла воды. Тому были причины – хвелла, регулярно таскающая ведра туда, куда ее не просили, точно привлекла бы лишнее внимание, а именно этого она и пыталась всеми силами избежать. Поэтому подкармливала, надеясь, что воду принесет кто-то другой
– Вода в такую жару – ценнее еды, – он скользнул взглядом, по волосам, прилипшим к шее, – Я и тебе советую больше пить. Иначе свалишься.
Ким была бы не против. Ковшик родниковой, обжигающе холодной, сочной, свежей. Как дома, когда ходили в рощу за земляникой и нашли маленький источник на дне оврага. Тот вкус она помнила до сих пор. Вкус свободы.
Вспомнив о нем, Ким тяжело сглотнула, с трудом справляясь с сухим комом, стоящим поперек горла. Брейр это заметил.
– Держи, – снял с пояса флягу и протянул ей.
Она невольно отступила, спрятала руки за спину. Этому кхассеру она не доверяла. Впрочем, как и всем остальным.
– Не надо. Спасибо.
Янтарные глаза хищно прищурились:
– Боишься? – шепотом, подступая ближе и снова преграждая единственный выход из закутка.
– Я …да… – Ким не стала отпираться. Боялась. И даже в чужой помощи искала подвох. – Кто-нибудь наверняка скажет, что я украла ее у тебя.
Брейр насмешливо поднял брови, забавляясь ее реакцией.
– Бери, не бойся, – снова протянул флягу, – обещаю, никто и в чем тебя не обвинит.
Она снова покачала головой, отказываясь. Ну что он привязался? Почему молодому кхассеру так хочется, чтобы она приняла его помощь?
– Я же вижу, ты хочешь пить.
Она все-таки не выдержала. Эти разговоры только распаляли жажду. Во рту давно пересохло, и в горло будто песка насыпали. Да и Брейр смотрел так, что становилось ясно – не отстанет. Проще согласиться. Ким забрала у него флягу, открутила крышечку, и сделала пару глотков. Вода была не такая прохладная, как в мечтах, но зато вкусная, немного сладковатая.
– Видишь. Ничего страшного не произошло.
– Спасибо, – протянула флягу обратно.
– Не возьмешь? – он смотрел на нее исподлобья.
Ким только покачала головой. Чутье подсказывало, что Хасс будет злиться, если найдет у нее вещь другого кхассера, а злить его не хотелось.
– Как знаешь, – Брейр забрал ее,– мое дело предложить.
