Алиса даже вспомнила строки из стихотворения: «Боюся встретиться с тобою, а не встречаться не могу». Но причиной их расставания стало не то, что он решил вернуться к жене душой и телом, а то, что эта женщина Теофания оказалась чуждой свободолюбивым устремлениям поэта. Вот и пойми этих мужчин?! Но если один раз изменил, значит, жена его уже не интересует, продолжала размышлять Алиса. И если бы ей посчастливилось найти такую женщину, которая имела бы общие цели с Рылеевым, он бы мог ей увлечься серьёзно. А она, соответственно, смогла бы оттянуть восстание. Конечно, это было бы нечестно по отношению к жене Наталье, но лучше, чем, если мужа и отца её дочери, повесят.
Наталья, наверно, знала об увлечении мужа польской красоткой, и второй раз перенесёт измену легче. Какая же ты циничная, отругала себя Алиса. Но я же ведь пережила и все переживают. Зато сколько людей можно спасти. Алиса сжала кулачки. На войне все средства хороши. Но где взять такую женщину? Она снова принялась бродить по комнате и вновь остановилась у зеркала. В полутьме зеркало проявило тёмную красоту Мари, фиолетовые глаза казались чёрными, а волосы отливали золотом. Обладая теми знаниями, которые у неё есть, можно и самой заняться главарём декабристов.
Нет, ужаснулась Алиса. Что за мысли лезут в голову? К тому же она влюблена в Николашу. Да и муж проходу не даёт.
«А ты всё-таки, подумай, − прозвучало в голове. − Если ты действительно хочешь их спасти, ты пойдёшь на всё».
Отлично, подумала Алиса. Мало того, что я живу в чужом теле, так ещё и разговариваю сама с собой.
Алиса села на кровать. Сжала виски руками. И снова услышала:
«Ты не сама с собой, ты со мной говоришь».
«И кто ты?» − спросила вслух Алиса, чувствуя, как по телу прошла дрожь от ужаса.
«Тебе не нужно бояться. Я могу помочь. Спасти тебя от понедельников и четвергов».
«Мари?» − уже тише спросила Алиса, оглядываясь по сторонам.
«Не пытайся меня увидеть. Меня нет, и я есть. Очень странное ощущение».
Алиса вспомнила, как госпожа Кирхгоф разговаривала с душой Мари, и решила попробовать.
«А как ты можешь мне помочь с твоим мужем?»
«Перед тем, как Андрей скажет, что придёт к тебе, ты возьмёшь в правом верхнем ящике моего стола коробочку с белыми пилюлями и проглотишь две штуки. Это снотворное. Когда заснёшь, и твоя душа покинет тело, я смогу зайти в него, чтобы побыть со своим мужем, по которому скучаю. Стоит остаться без тела, как начинает не хватать даже обычных прикосновений».
Алиса хотела спросить её, как можно скучать, если ты не испытываешь удовольствие, но постеснялась. Возможно, Мари хватает этих робких ласк или она привыкла доставлять мужу удовольствие. В любом случае Алиса только рада, если её избавят от супружеской обязанности.
«А если я не смогу вернуться?» − подумала Алиса и услышала, нет, почувствовала смешок Мари.
«Знаешь, как бы я хотела остаться в этой жизни? Но не получится. У каждого из нас есть ведущий, который контролирует программу нашей жизни. Как только он поймёт, что мы его обманули, он тут же вернёт нас туда, где мы должны быть. Я могу заменить тебя совсем ненадолго».
«Но как ты узнаешь, когда твой муж захочет прийти?»
«Я всегда здесь. И всё вижу».
Алиса задрожала.
«Что значит, ты всегда здесь? Где ты?»
«Застряла в зеркале, в которое ты недавно смотрелась. Смерть настигла меня так неожиданно, а я так беспокоилась о детях, что не смогла покинуть свой дом после того, как должна была. И наказанием мне стало зеркало, которое никто не занавесил, поскольку моей смерти не было».
«Но как помочь тебе?»
«Когда придёт время, меня отпустят. И ещё я хотела сказать тебе на счёт Конька…»
«Какого Конька?»
«Так друзья называют Кондратия Рылеева. Я ему давно нравилась. Ещё до моего замужества. Но для меня это была невыгодная партия, и у нас не было шансов. Я вышла замуж за князя Репнина по совету моего отца, а Конёк женился на Наталье, но симпатия осталась. Я видела, как он смотрел на тебя, когда ты играла эту волнующую музыку. Ты сможешь его убедить, если захочешь».
Алиса не успела ничего сказать в ответ, как почувствовала слабое позвякивание в зеркале, после которого слова, которые она вроде как слышала в голове, исчезли. Она подошла к зеркалу и провела по нему пальцем: «Приходи ещё, Мари».
Алиса усмехнулась: было очень странно назвать свою предшественницу именем, к которому она уже привыкла. Видит ли Мари, как иногда она любуется собой, то есть ей. Тьфу, совсем запуталась. Не стану об этом думать. Главное, что Мари избавит меня от своего муженька в постели. И вот ведь, как всё связано. Оказывается Мари и Кондратий Рылеев были влюблены друг в друга. Вот, значит, мне не показалось, что он смотрел на меня, то есть на неё, − Алиса покачала головой над каламбуром слов, с нежностью.
Итак, каков же будет мой план?
Алиса едва присев, гонимая волнением, снова начала прохаживаться о комнате. А уж не почудился ли мне весь этот разговор с Мари? Но это легко проверить. Если в верхнем ящике стола не окажется пилюль, значит, всё это плод моего воображения и пора вызывать доктора. Алиса взяла бронзовый подсвечник и отправилась в комнату, которую называла кабинетом. Водрузила подсвечник на стол. Внимание её привлекла стопочка писем, на которую надо было ответить. До сих пор она притворялась, что правая рука у неё до сих пор болит и писать она не может. А сама, положив пред собой дневник Мари, тренировалась, словно первоклашка по прописям, пытаясь научиться остроугольному почерку своей предшественницы. Уже получалось неплохо.
Алиса села на стул, открыла правый верхний ящик, в который несколько раз уже заглядывала. Под старыми письмами, перевязанными ленточкой, до которых Алиса ещё не добралась, действительно нашлась коробочка с пилюлями. Алиса выдохнула. Итак, Мари действительно приходила. Алиса подозрительно смотрела на пилюли. Быть бы уверенной в том, что после них она проснётся. Может, стоит отнести к аптекарю, чтобы узнать состав?
Неожиданно Алиса почувствовала себя настолько уставшей, что с трудом добрела до кровати и сразу провалилась в сон.
После встречи с Алисой Стас сам не заметил, как дошёл до особняка Лавалей. Для того чтобы не привлекать лишнего внимания, он пользовался входом с улицы Галерная. Минутой раньше к особняку подъехал экипаж. Из него вышла дама в тёмном пальто с буфами на рукавах и поспешила вверх по лестнице. Густая вуаль скрывала лицо. У двери дама обернулась и застыла, увидев его. Стас быстро преодолел несколько ступенек.
− Я была уверена, что не застану здесь тебя, − сказала дама. – Иначе бы ни за что не приехала.
Перед Стасом стояла его отвергнутая невеста Анна. Она подняла вуаль, и он заметил её бледное, хотя и прекрасное лицо. Тёмные круги под серыми глазами и две морщинки, появившиеся у пухлых губ. А ведь она на самом деле переживает, подумал Стас, чувствуя неловкость и от встречи с ней и оттого, что совершенно невольно стал причиной её переживаний. Как бы ему хотелось объяснить, что никакой он не лавелас Николаша, а Стас, который оказался здесь из-за любимой женщины.
