– Дамы, время, – шепнула Наталья. Она встала с кресла, дошла до стены, которой не видно было с улицы в окно, облокотилась и сползла по ней на пол. – Давайте начинать.
Остальные сделали то же самое. Илона практически упиралась ногами в стол. Нелли Михайловна подтянула платье повыше, обмотала вокруг ног и сдвинулась ползком к шкафу. Сунув под него руку, она достала большую коробку с модными нынче конфетами: на натуральном какао, с медом, орехами и сиропом топинамбура, без добавленного сахара. Вот только самих конфет внутри не оказалось. Там, на середине, среди крошечных хладагентов лежали шприцы и двенадцать стеклянных ампул, шесть с жидкостью и шесть – с белым порошком.
– Чувствую себя ребенком, распаковывающим подарки, – шепнула Нелли Михайловна. – Итак, дорогие мои, сегодня в меню два варианта, которые, как мы помним, можно употребить за один раз. Что ближе к тебе, Илоночка, это от кори, а к тебе, Наташенька, от гриппа. И пока мы с вами болтаем, осталось пять минут. Закатывайте рукава, приступим.
Она ловким отточенным движением надломила стеклянные «головки», затем потянулась, взяла со стола канцелярский нож и вскрыла пузырьки с порошком. Смешав и встряхнув содержимое, Нелли Михайловна набрала его в шприцы, а затем сделала остальным по уколу в каждое плечо. После этого она молча повернулась к Наталье и закатала рукава на своем платье.
В этот раз успели управиться за три с половиной минуты. Затем все трое быстро встали и начали оттряхиваться.
– Девочки, напоминаю, если вдруг забыли: место укола сутки не мочить, в течение пары дней может держаться температура. Илона, по кори у тебя последняя ревакцинация, иммунитет пожизненный, грипп через год повторяем, если подпольный завод не прикроют. Через три месяца надо еще раз сделать тебе гепатиты, а супругу твоему – корь. Я договорюсь, ампулы пришлют, цену ты знаешь.
– Конечно, – кивнула Илона, вытаскивая из сумки пузырек с густой полупрозрачной жидкостью и парочку белых мелков. – Как и обещала, чистый дезраствор. Мне по лицензии в этот раз выдали, без вопросов. Я объяснила, что у меня мини-приют, кошкам горшки замачивать. Пришлось подписать бумагу, что пользоваться этим буду не чаще раза в неделю, чтобы животным не вредить. Но ничего, я его доразбавлю водой, мне хватит. А тараканью отраву у перекупок взяла, из-под полы, в этот раз повезло.
– Господи, наконец-то полы помоем нормально, а не этой экологически чистой дрянью, которая даже плесень не выводит, – обрадовалась Наталья, пряча пузырек в ящик стола. – Сегодня вечером сделаю, за выходные как раз запах выветрится.
И в следующую секунду по углам кабинета тихо загудели системы слежения. Илона тихонько перевела дух. Вроде успели.
Нелли Михайловна резко выпрямилась и улыбнулась пришедшей пациентке.
– Ваши жалобы мне понятны, – тягучим и сладким, будто сиропным голосом, заговорила она. – Возьмите у Травника на заказ сбор от женской хвори под номером четыре. Заваривайте по чайной ложке и пейте после обеда и перед сном. Также купите изображение мандалы для медитаций, цвет красный или оранжевый, и положите его под подушку. Через две недели станет легче. Пойдемте, я вас провожу.
Коридор по-прежнему был пуст, и Илона решила, что это хороший знак. Нелли Михайловна вышла вместе с ней на улицу. Здесь в траве у крыльца стрекотали сверчки, пахло цветущим лугом. Хорошо все-таки, когда Восстановительный центр расположен практически в чистом поле. И воздух свежий, и глаз посторонних нет.
– Мне же этот сбор все равно придется купить, на работу данные после вашего приема придут, и меня спросят, почему не лечусь. Он хоть безопасный?
– Вполне, – улыбнулась целительница. – В конце концов, в детстве и меня, и тебя бабушки тоже травками лечили. Это обычный чай, только в составе липа с душицей и немного лаванды. Не все, что Великие нам диктуют, однозначно плохо. Спать начнешь лучше и переживать – меньше. А хочешь, горшки котам помой, они тоже будут спокойны и счастливы.
Илона фыркнула, помахала рукой и побежала на автобусную остановку. Плечи болели. Как хорошо, что завтра у нее выходной! За день следы от уколов заживут, и никто не узнает, какие темные делишки она порой обстряпывает, да еще и в компании сообщников.
– Сами и лечитесь чаем с целебным лопухом, жабьей икрой и козьими какашками для сладости, господа Великие, – прошипела она в пустоту. – Чего вам в своих священных мирах на пятой точке не сиделось?
***
Возвращалась Илона в город на таком же обшарпанном автобусе. Технологический прогресс, вредящий природе, Великие не жаловали и не поощряли строительство и эксплуатацию нового автотранспорта. Они и оставшиеся машины с удовольствием бы уничтожили, но как передвигаться людям? Их было по-прежнему много, и лучше возить целые группы в одном салоне, чем поощрять езду на личных автомобилях. Машин и вовсе осталось мало, те, которые поновее, перевели на газовое топливо, остальные обложили налогом, оказавшимся не по карману практически всем. Перестали возводить и многоэтажные дома в центре города, ведь они – источник грязи, болезней и постоянных скандалов, пагубно влияющих на энергетические вибрации планеты.
Зато жители сел и деревень, имеющие собственный участок с огородом, оказались в фаворе. Ручное земледелие всячески поощрялось. Людям бесплатно выделяли семена и саженцы в любых количествах. А также жидкость под названием «Благодать», с помощью которой даже в прохладном климате росло все, что душе угодно, главное – вовремя поливать. На использование практически всей техники тоже быстро наложили запрет, ведь металлы причиняли боль матушке Земле, которая, как сказано в «Главной книге», живая, а значит, калечить ее нельзя, только аккуратно обрабатывать ручками. Максимум – тяпкой или лопатой.
Неудивительно, что у Великих было множество почитателей. Даже в былые времена находились те, кто яростно выступал против прививок и антибиотиков, отказывался есть животные белки, не пользовался косметикой и отрицал каждодневное мытье, в общем, жил благостно.
Теперь натуральные запахи и ткани в моде, за лоскуток меха можно угодить в тюрьму, а использование вакцин от различных болезней приравнивалось к употреблению наркотических и психотропных веществ. Конечно, количество смертей от самых, казалось бы, банальных гриппов и пневмоний возросло в разы. Но Великие не уставали напоминать, что никакая хворь и напасть не липнет к просветленной душе, живущей в благости и единении со Вселенной, а значит, умершие сами виноваты. Нужно было молиться, медитировать и отказываться от излишеств еще рьянее.
Бунтовавших против нового режима строго наказывали. А порой и не успевали – просветленная и одухотворенная новыми истинами толпа успевала растерзать их на части до вмешательства Великих. Те, конечно, для виду сурово отчитывали провинившихся, но никакого наказания за убийство хулителей нынешней власти не было.
Тем временем вечерело.
Автобус уже катился по центру города. Ехать до дому оставалось минут двадцать – на окраину, потом через холм и мимо полупустого торгового центра. Но тут в салоне грянула музыка. Казалось, она лилась отовсюду – торжественная и яростная, наполняющая собой пространство.
