Раздался звонок в дверь.
Она вздрогнула, стеклянный шар упал с ветки и разбился об пол.
Из окна было видно, что тень метнулась к окну.
Она не двигалась, все еще не зная, что делать. «Я просто не включу свет, — подумала она. — Он постоит-постоит да уйдет».
Снова звонок в дверь.
«Уходи, — мысленно просила она. — Уходи и позвони мне утром».
Она вздохнула с облегчением, когда до нее донесся звук удаляющихся шагов. Она прильнула к окну, но никого не увидела. Не видела она и машины, припаркованной перед домом. Куда же он делся?
Теперь она слышала шаги — вернее, хруст снега под его ботинками — уже за стеной дома. Какого черта он бродит по ее собственности?
«Он пытается проникнуть в дом».
Маура выбралась из-за елки и едва не вскрикнула от боли, наступив на разбитый шар. Осколок стекла вонзился в ее голую ступню.
Силуэт Сатклиффа неожиданно возник в боковом окне. Он прижался к стеклу, вглядываясь в темноту гостиной.
Она отступила в коридор, морщась от каждого шага, чувствуя, что ее подошва уже намокла от крови.
«Пора звонить в полицию. Звони 911».
Она добрела до кухни и принялась ощупывать стену в поисках телефона. В спешке она спихнула трубку с рычага, и та упала. Она подняла ее и приложила к уху.
Гудка не было.
Что такое, неужели она забыла положить трубку телефона в спальне на рычаг?
Она повесила трубку на кухне и, прихрамывая, поковыляла по коридору. Осколок все глубже проникал в ступню, и пол уже был в крови. Вернувшись в спальню, Маура попыталась разглядеть что-либо в темноте, двигаясь теперь по ковру, пока не ударилась щиколоткой об угол кровати. Перебирая руками по матрасу, она добралась до изголовья. До телефона на тумбочке.
Гудка не было.
Ужас сковал ее ледяным холодом. «Он обрезал телефонный провод».
Маура бросила трубку и прислушалась, отчаянно пытаясь понять, что он собирается делать дальше. Дом скрипел от ветра, и этот звук заглушал все прочие, кроме ее сердцебиения.
«Где он? Где он?»
И вдруг ее осенило: сотовый.
Она поспешила к туалетному столику, где оставила свою сумочку. Полезла в нее, переворошила все содержимое в поисках телефона. Достала бумажник и ключи, ручки и расческу. Телефон, где же этот чертов телефон?
«В машине. Я оставила его на сиденье машины».
Она содрогнулась от звона разбитого стекла.
Где он разбил окно, в какой части дома? С какой стороны он пробрался?
Маура выскочила из спальни и бросилась в коридор, уже не чувствуя боли от впившегося в ногу осколка. Дверь в гараж находилась в конце коридора. Она проскользнула в нее как раз в тот момент, когда вновь зазвенели стекла.
Она закрыла за собой дверь. Начала пятиться к машине, задыхаясь от нервного напряжения. «Только тихо. Тихо». Она осторожно взялась за ручку дверцы и поморщилась, услышав, как щелкнул замок. Открыла дверцу и скользнула за руль. И застонала, вспомнив, что ключи от машины оставила в спальне. Она не могла вот так просто завести двигатель и уехать. Взглянув на пассажирское сиденье, она увидела знакомое мерцание лампочки телефона, завалившегося в щель между сиденьями.
Она открыла крышку и с радостью отметила, что батарейка заряжена полностью.
«Слава тебе, Господи!» — подумала она и набрала 911.
— Оператор службы спасения.
— Двадцать один-тридцать по Букминстер-роуд, — прошептала она. — Кто-то ломится ко мне в дом!
— Можете повторить адрес? Я вас не слышу.
— Двадцать один-тридцать, Букминстер-роуд! Вторжение… — Она замерла, уставившись на дверь, ведущую в дом. Из-под нее пробивалась полоска света.
«Он уже пробрался внутрь. Обыскивает дом».
Маура выбралась из машины и тихонько закрыла дверцу. И вновь оказалась в темноте. Распределительная коробка была всего в нескольких шагах на стене гаража, и она могла бы отключить весь свет, чтобы застать его врасплох темнотой. Но тогда он догадается, где она находится, и сразу же направится в гараж.
«Сиди тихо, — подумала она. — Может, он решит, что никого нет дома. Подумает, что дом пуст».
И тут она вспомнила про кровь. Она оставила кровавый след.
Маура слышала его шаги. Он шел по деревянному полу, следуя из кухни по ее кровавым отпечаткам. Их было много, и они могли сбить с толку, поскольку тянулись во всех направлениях.
Но в конечном итоге они должны были привести его в гараж.
Она вспомнила, как умерла Крысиная леди, вспомнила россыпь ярких осколков «глейзера» у нее в груди. Почему-то подумала о разрушительном эффекте «глейзера» в медной оболочке. Один выстрел — взрыв внутри тела, поражающий внутренние органы. Разрыв сосудов, обширное кровоизлияние в грудную полость.
«Беги. Выбирайся из дома!»
А что потом? Кричать соседям? Стучать в двери? Маура не знала, кто из соседей сегодня дома.
Шаги приближались.
Сейчас или никогда.
Она бросилась к боковой двери, распахнула ее, в лицо ударил поток ледяного воздуха. Она протиснулась за дверь и голыми ногами провалилась в сугроб. Запереть за собой дверь ей уже не удалось.
Она оставила ее приоткрытой, устремилась к воротам и подняла заиндевевшую щеколду. Сотовый телефон выпал из рук, пока она сражалась с воротами, которые увязли в глубоком снегу. Наконец ей удалось сдвинуть их с места, и, проскользнув в щель, она оказалась на лужайке перед домом.
Во всех домах было темно.
Она побежала босиком по снегу. И уже у самого тротуара услышала, что ее преследователь тоже ломится в ворота.
Улица, к несчастью, хорошо просматривалась. Прижимаясь к изгородям, она добралась до палисадника соседа Телушкина. Но здесь сугробы были еще глубже, и двигаться стало трудней. Ступни онемели, ноги уже не слушались. На снегу, под лунным светом, ее одинокая фигурка была идеальной мишенью. С трудом преодолевая сугробы, она все думала, не целится ли он в этот момент.
Она провалилась в глубокий сугроб и упала лицом в снег. Но все-таки поднялась на колени и поползла, отказываясь сдаваться. Отказываясь принимать смерть. Она уже не чувствовала своих ног, зато слышала шаги. Он приближался, чтобы убить ее.
Внезапно темноту прорезал луч света.
Она подняла голову и увидела святящиеся фары. Машина.
«Мой единственный шанс».
Всхлипнув, она вскочила на ноги и бросилась на проезжую часть. Размахивая руками, крича что есть мочи.
Машина резко затормозила прямо перед ней. Вышел водитель — высокий внушительный силуэт — и направился к ней по белому полотну дороги.
