– Именно, – подтвердил Олег.
Обменявшись контактами и последними приветливыми словами, молодые представители организаций разошлись.
«А все не так уж и плохо сложилось» – с радостью и облегчением подумал Олег. – «Осталось только внести кое-какие коррективы. Для начала разобраться, чем же таким захотел позаниматься этот Кипр. Что это за организация «Помогаю детским домам России», и какое дело Кипрову до обездоленных детей? Он не будет ничего делать без выгоды, только не он. Есть, конечно, еще вопросы, но об этом позже. Нужна глобальная информационная сеть, причем срочно».
***
Утро. Станция метро международная. Студенты спешат. Кто–то уверен, что МГИМО это своеобразный прообраз идеального отечественного университета. С одной стороны сложно с ними не согласиться. Проходишь вдоль парковки. Чистые и сверкающие иномарки стоимость за один миллион деревянных. Красиво одетые студенты. Все серьезны и важны с виду. Смотря на девушек кажется, что находишься на модельной вечеринке. Суммарная стоимость аксессуаров, будь то часы, ювелирные изделия и т.п. равняется годовому бюджету небольшой страны мира. Так почему же МГИМО не считаться лучшим университетом страны? Несколько ответов. Кто–то считает, что главное, чтобы дети, т.е. студенты, счастливы были, а они счастливы, значит миссия удалась. Преподаватели же, конечно, не всегда довольны состоянием подготовки молодых дарований, бывают не приходят месяцами, бывает не приходят годами, бывает просто абсолютно ничего не знают, но нам ли судить этих золотых детей? А то что среди них есть слегка недоразвитые, ничего, наши реалии позволяют быть счастливым дураком, были бы деньги.
Открылись центральные двери. Вышли двое молодых людей. Встав под табличкой «курение на территории университета запрещено», щелкнули дорогими зажигалками и закурили.
– Слушай, Саш, а не плохо, да?
– Что не плохо? – отозвался Саша.
– Ну все это, – он обвел вокруг себя рукой, – не плохо же? Как не был недоброжелателен к нам дядя Кипр, все равно все сделал по высшему разряду.
– Да, Колян… – Саша затянулся, – тут ты прав, мы в Москве, деньги есть и что самое важное за нами Кипр.
– Дядя Кипр, – поправил его Колян, – Не фамильярничай.
Переглянувшись, друзья позволили себе поржать как два коня.
– Вот мы тут всего неделю, а мне уже кажется, что я все здесь знаю, – продолжил Колян.
– Ага, скорее это тебя тут знает каждый бармен в клубе, ты то точно никого и ничего не помнишь.
Колян скривился, но не нашел что ответить.
– А вообще ничё у нас такой универ, да? – переведя тему произнес Саша. Затем посмотрел на табличку и вслух медленно наигранно демонстративно прочитал, – МГИМО, где же я мог это название слышать? – спросил он с улыбкой. – А, вспомнил! По телеку передавали, что это лучший вуз страны, а ты знал это?
– Неет, откуда? Я же только под барными стойками валюсь, – примирительно ответил Колян.
У Саши зазвонил телефон.
– Это Кипр, тише давай. Алло, добрый день Александр Николаевич. Нет, с чего вы взяли? Да, мы никогда. А? Что? Я понял, понял. – Минута молчания. – Да, я все понял, завтра будем у вас. Спасибо большое –. Саша опустил телефон. – Вот скотина!
– Что случилось?
– Да как что? Ему кто–то рассказал, как мы, вместо того, чтобы, как он выразился, «вбивать информацию в свои головы с вакуумом», ходим только по клубам и т.д.
– И что в итоге?
– Сказал, чтобы мы завтра к нему пришли, хочет нас занять чем–то. В 8.30 утра! Да он изверг! Я даже не помню когда я вставал в это время, а тут явиться надо. Он сам–то вообще спит? Так он еще и трубку в конце положил, даже «большое спасибо» не дослушал, – закончил он с обидой в голосе.
– Что, не приятно, когда головой в свое гавно тычут?
– Ага, на тебя бы я посмотрел.
– Ничё, завтра посмотришь, у нас есть весь день, чтобы подготовиться к позору.
***
В Москве есть места, про которые посетители говорят только одно слово: «колоритные». Причем не всегда вкладывают правильное значение в это слово. Если разобраться, то «колоритный» от слова «колорит», что в свою очередь берет свои корни от латинского слова «color» т.е. цвет. Следовательно «колоритный» означает цветной или красочный. У нас значение этого слова воспринимают не буквально. Скорее «колоритный» для нас это необычный, выбивающийся из рутины, чем–то отличающийся от остальных. Таким «прозвищем» могут наградить пивные, чебуречные, иные питейные заведения, которые остались нетронутыми временем. Им не страшны были изменения социального строя, смена власти. Они пережили все. И переживут еще больше. На Чистопрудном бульваре есть одно такое заведение. Название его доподлинно никто не знает. В разные времена оно именовалось по–разному. Как правило при смене владельца. Но владельцы сменялись редко, поэтому новое имя успевало прижиться. Новый владелец не менял табличку на входе. Это был своего рода ритуал. Имя нового владельца, а следовательно и новое название заведения передавались из уст в уста. Обыватель мог и не знать о существовании этого места. Он мог пройти миллион раз мимо него и ни разу не зайти. С виду это место было неказисто, таким образом оберегая себя от «лишних» людей. Никакой рекламы как снаружи, так и в интернете. Внутреннее убранство в значительной степени превосходило своей дороговизной парадные двери. Однако не было внутри шика, хозяин не козырял тем, что развешивал разнообразные дорогие примочки. Нет. Здесь просто было чисто, уютно, приглушенный цвет. Сюда люди не приходили, чтобы показать другим насколько они богаты и круты. Здесь никто никому ничего не доказывал. Фарс и понты здесь не принимали. Помещение было небольшое. Два зала. В первом стояли столы и лавки. Столы была отдельная гордость Алика, действующего владельца заведения. Дело в том, что этим столам было больше сотни лет. Алик и сам не знал сколько именно. На самих столах сохранились своеобразные отметены именитых посетителей. Надписи, некие символы сделанные известными политическими деятелями, военными, людьми искусства и т.д. За столько времени все столы оказались исписаны этими подписями. Алик решил, что это произведение искусства и оно должно быть сохранено потомкам. В итоге, все столы были покрыты неким веществом или составом напоминающий смесь стекла и пластика. Каждый посетитель мог прочитать, углубиться в историю, почувствовать дух того или иного времени. При этом и испортить нельзя было. Во втором зале были диваны вместо скамеек, опять же не роскошные, но с изяществами. Здесь, как правило, сидели с дамами и пили более дорогие напитки. Было негласное правило, что все рабочие дела разрешались только в первом зале, во втором же только отдыхали, слушали музыку, курили, шутили, смеялись. Сложно однозначно сказать к какому слою принадлежали посетители этого заведения. Учитывая, что никто не наряжался как царь, то можно было увидеть как за соседними столами сидит обыкновенный, но «свой», рабочий или инженер и замдиректор какой–либо крупной энергетической компании. Причем не факт, что замдиректор держался более уверенно.
