Леон добрался до Тибо ближе к обеду и застал омегу плачущим, такого он не ожидал, поэтому и стушевался перед грациозной ланью. Парень стянул с себя белоснежную футболку, обнажившись перед ним.
– Видишь, что натворил твой заяц?! – жалобно простонал Тибо.
– Всё-таки попёрся к Эмильену, – рыкнул лев на омегу.
– Я не собираюсь игнорировать проблему, – фыркнул Тибо. – Тем более, прятаться по углам от какого-то облезлого зайца!
– Тибо, между нами ничего нет и не будет, – хмуро промолвил Леон. – Пойми, что я ни при каких обстоятельствах не вернусь к тебе.
– Я требую, что этот придурок извинился передо мной, – Тибо напрочь игнорировал слова льва.
– Ты сам виноват, – разозлился Леон.
– Или ты решишь эту проблему, или я подам жалобу на ублюдка! – истерично завизжал Тибо.
– Не смей мне угрожать, – тихо прорычал Леон и покинул дом грациозной лани.
Лев долго кружил вокруг городка, разыскивая гиен, но те благоразумно попрятались, опасаясь праведного гнева. С наступлением темноты Леон поехал к любимому зайке.
Эмильен
Леон, как и обещал, приехал вечером, молча вошёл в комнату и уселся на кровати. Эмильен привычно потянулся к нему, выпрашивая поцелуй, но наткнулся на холодный взгляд любимого.
– Обязательно было избивать Тибо? – спросил лев.
– Он назвал тебя своим женихом, – начал оправдываться Эмильен, обиженно взглянув на любимого. – Неужели это не веская причина, чтобы надавать тумаков придурку?!
– У него по всему телу синяки и ссадины, – глухо вымолвил Леон.
Эмильен почувствовал, как внутри всё леденеет от неприятной правды. Даже сейчас любимый защищал своего бывшего жениха.
– И ты их видел? – со злостью поинтересовался заяц.
– Видел! – рыкнул лев, а потом замолчал, понимая, что сказал лишнее.
Глаза наполнились горькими слезами, Эмильен укоризненно покачал головой:
– Надеюсь, ты хорошо его утешил, зализал раны Тибо.
Леон покраснел, ноздри гневно раздулись, стало слышно, как внутри него зарождается рык. Эмильен потянулся к любимому, но тот его оттолкнул.
– Опять ты переворачиваешь всё с ног на голову! – зарычал лев. – Обязательно надо было всё усложнять?!
– Конечно, – язвительно отозвался заяц. – Я всего лишь пытался отстоять нашу любовь, а ты ещё меня и виноватым сделал!
Леон поднялся с постели и с горечью проговорил:
– Тебе надо хорошенько подумать над своим поведением. Эмильен, ты не доверяешь мне. Я же сказал, что между мной и Тибо ничего нет, но ты всё равно упрямо веришь чужим россказням. Как мне с тобой быть рядом, если между нами нет ни капли доверия?!
Лев разочарованно махнул рукой, развернулся и направился к выходу.
– Куда ты?! – закричал Эмильен, вытирая ладонью слёзы с лица.
– Мне тоже надо подумать о наших отношениях, – не оборачиваясь, ответил Леон. – Я устал.
Лев вышел, дверь захлопнулась за ним, и Эмильен замер, не в силах пошевелиться. Стало невыносимо страшно и одиноко. Ведь не могло всё так глупо между ними закончиться?!
Весь день Эмильен проходил, словно сонная муха. Дядя Пьер пытался его отвлечь работой от грустных мыслей, но заяц всё время запинался и ронял бокалы. Кабан тяжко вздыхал и собирал с пола осколки, а Эмильен равнодушно взирал на разбитую посуду.
– Как же вы меня достали со своими разборками, – проворчал дядя Пьер.
– Я опять не послушался тебя, – всхлипнул Эмильен.
Дядюшка приобнял его и погладил по спине.
– Дай Леону время разобраться с Тибо, – промолвил кабан. – Леон всех защищает, поэтому он и разозлился, когда ты отлупил того мальчишку.
– Но он сказал, что видел синяки на теле Тибо, – взвыл Эмильен, прижимаясь лицом к плечу дядюшки.
– Да не видел он ничего, – проворчал кабан. – Леон даже в дом к нему не зашёл, выслушал жалобы от Тибо и ушёл.
– Да?! – удивился Эмильен.
– Ну, а зачем ему к Тибо заходить? – пожал плечами дядя Пьер. – Они же больше не пара.
В глубине дома громко хлопнула дверь.
– Леон! – радостно воскликнул Эмильен и со всех ног бросился в свою комнату.
Омега влетел в комнату и застыл на месте, улыбка сползла с лица, а незваный гость насмешливо промолвил, обжигая холодным взором:
– Ну, здравствуй, зайка!
Леон
Лев отправился к водопаду, где они в прошлый раз помирились с зайкой. Он безумно злился на самого себя, потому что не мог высказать Эмильену, как сильно он его любит. Вроде всё просто, подойти и крепко обнять, проговорить на ушко нежности, но всё упиралось в гордость. Лев запрокинул голову и грозно зарычал, проклиная свою судьбу.
– Чего расшумелся? – спокойный голос старика-питона мгновенно усмирил ярость.
– Я запутался в своих чувствах, – Леон уселся на камень и тяжко вздохнул. – Мне безумно нравится зайка, но малыш мне не доверяет и упрямится.
Старик-питон пристроился рядом с ним, достал флягу из рюкзака и сделал несколько глотков.
– До меня дошли слухи, что Тибо вернулся в город, – начал издалека мудрый Каах.
– Я больше не люблю его, – ответил Леон.
– Но ты же так долго убивался по омежке, – напомнил ему старик-питон и протянул флягу. – Выпей, это очень освежающий сок.
– Почему всё сложно? – спросил лев, морщась от напитка, который обжёг горло.
– Потому что ты боишься заполучить второго Тибо, – мудрый Каах дружески похлопал его по плечу. – Страх мешает тебе отправиться в увлекательное путешествие вместе с зайкой.
Леон рассмеялся, кроме подлых гиен, никто его трусливым львом не называл. Но в словах старика-питона прозвучала горькая правда. Зайка сильно поколотил Тибо и не желал признавать свою вину, и это напомнило альфе о капризах грациозной лани. Горький сок добрался уже до желудка, и лев фыркнул, чувствуя, что Каах опять напоил его какой-то несусветной гадостью, хотя от неё и стало вдруг легко на сердце. Леон прислушался к себе, и ясно стало только одно, что он ни дня не проживёт без своего любимого зайки.
– Мне пора, – лев поднялся и отряхнул пыль со штанов. – Подвезти до города?
– Не откажусь, – довольно ухмыльнулся мудрый Каах, пряча флягу в рюкзак.
Эмильен
Эмильен вытянулся по струнке, прижал ладони к бёдрам и едва слышно ответил:
– Здравствуй, Каймен.
Альфа направился к нему, и одна его тень полностью накрыла омегу. Эмильен всегда чувствовал себя рядом с Кайменом Алиго невзрачным и маленьким, а сейчас ему показалось, что тот стал ещё больше. Каймен приблизился, грубо схватил за подбородок и заставил поднять голову.
