– Пожалуйста, послушай меня один раз. Я все решу.
Аня дернулась, передавая мне взглядом обещание свести счеты. Однако она не порвала веревки, не призвала свою грозную медведицу, хотя я видел – хотела до дрожи. И только вера в меня удержала ее от этого поступка.
Наконец она едва заметно кивнула, и я тут же поднял пустой деревянный ящик и накрыл ее.
Собрал горсть мелкого мусора на полу и бросил подальше, чтобы запутать Дэвида, а сам бесшумно пошел вдоль стены, внимательно прислушиваясь к шагам врага.
– Хвастаешься прессом? – Дэвид неожиданно оказался позади меня, и я развернулся.
Стоит на расстоянии метров пяти, одна штанина закатана до колена, икра прокусана.
– А ты меткой?
Оборотень оскалился. Я знал, как задеть его побольнее. Чтобы на Дэвиде и кто-то поставил стародавнюю метку? Он бы никогда не позволил такого даже Вильме.
– Неужели ты научился огрызаться, мой верный цепной пес?
– Мимо.
Меня этим давно не задеть. Раньше меня так часто дразнили дружбой с ним, что я перестал реагировать.
– Нет, это ты мазила. Ведь я перед тобой, а не мертв, как ты думал. Знаешь, кто здесь у меня?
– Знаю. – Я заскрипел зубами.
– Вряд ли. Думаешь, только Мира?
В голове словно вспышка сверкнула догадка – Вильма! Я ведь даже не подумал ей позвонить, предупредить никуда не высовываться и спрятаться в лисьем логове. Думал только об Ане.
– Ты не посмеешь.
Дэвид достал из кармана видеоняню, какую используют для наблюдения за маленькими детьми, повернул ко мне экран:
– Подойди поближе, так тебе плохо видно сестру.
Я увидел слабо освещенную пустую комнату, Вильму, которая обхватила себя руками и нервно ходила туда-сюда.
– Ты ждал меня.
Дэвид каким-то образом уже знал, что Аня моя пара. В воду не смотри, я уже знал, что он потребует.
– Конечно, мы же друзья. Я приготовил для тебя то же, что и ты тогда для меня.
Оборотень кинул в меня пузырек, и я рефлекторно его поймал.
– Ты же тогда отравил меня. Королевская смерть тебе тоже обеспечена, быстрая и безболезненная, в память о нашей дружбе. Пей, и я обещаю, что все три дамы останутся живы и здоровы.
– Правда думаешь, что Вильма после этого будет с тобой?
– Что я думаю, не твоего ума дело. Ты всегда был правильным. Вот и выручай своих трех принцесс. Нет, лучше передавай мне их в верную заботу. – Дэвид поклонился, и я засмотрелся на его шею, едва сдерживая нестерпимое желание свернуть ее.
Сначала я хотел сделать все быстро: никаких долгих разговоров – быстрое лишение жизни. Но теперь я не знал, где он держит Вильму, не мог действовать опрометчиво.
Трезвый рассудок заволокло туманом ярости, который я силился прогнать логикой.
Без паники. Это видеоняня, и в этом Дэвид уже просчитался. Подобные устройства работают на небольшом расстоянии среди эх железобетонных стен, а на этом заводе они именно такие.
Я показательно разбил пузырек о пол.
– Ой, упало. Есть еще?
Дэвид нахмурился, но сделал удивительное – кинул в меня еще один пузырек.
– Руки у тебя из одного места растут. Это всем известно.
Любимое развлечение не уверенных в себе мужчин – втаптывать в грязь другого. В клане лис я уже забыл об этой его особенности.
Пузырек я поймал, прокрутил между пальцами, и тот повторил полет собрата.
– Да что за день такой? – вздохнул я, а сам втянул воздух, чтобы лучше понять, что испытывает Дэвид. Адреналина в нем было столько, что зачесались ноздри. Я громко чихнул. Ящик, в котором была спрятана неподалеку Аня, подпрыгнул.
Случай решил за меня. Надо действовать сейчас, или пожалею.
Я обернулся зверем, бросился на Дэвида и только в последний момент обращения почувствовал, что что-то изменилось. Содержимое разбитых пузырьков поднималось в воздух.
В виски будто молотком ударили. Хвост словно капканом прижали, а лапы подогнулись. Я завалился набок в прыжке, чувствуя, что тело парализовало.
Дэвид покачал головой:
– Так скучно. Такой предсказуемый. ЧТД – что и требовалось доказать.
Он двинулся к ящику, в котором пряталась Аня, а я даже зарычать не мог. Только наблюдал, как он поднимает мою защиту и довольно смотрит на практически собственноручно врученный мной подарок.
– Спасибо, почти брат, – улыбнулся он так, что мне стало до ужаса страшно. Не за себя. За Аню.
Я не смогу жить дальше, если с ней что-то случится. Не посмею дышать ни на один вздох дольше нее. А я хочу, чтобы она жила как можно дольше, и ни одна скотина не смеет отнимать ее жизнь.
Мышцы дрожали от усилий, связки тянулись, но лапы не слушались. Мысленно я тысячу раз уже оторвал руки, которые Дэвид сейчас тянул к Ане. В голове я уже сто раз пробежал эту небольшую дистанцию до пары и спас ее, а на деле же не мог пошевелить даже пальцем.
Я не должен был ее сюда тащить. Надо было настоять на своем и не вестись на желания Ани, на ее взгляд, полный мольбы, на слова, что она должна быть рядом с сестрой, чтобы тут же ту успокоить. Надо было оставить ее в безопасном месте. Ее и Вильму. Лисы бы позаботились о них.
Рык рвался из моей пасти, но так и не вырвался.
Дэвид достал из кармана маркер и прямо на лбу Ани нарисовал руну.
Она же у меня сильная малышка, сейчас обернется. Вот сейчас. Сейчас.
Но Аня смотрела на Дэвида, и ее трясло, а он ей что-то шептал на ухо так тихо, что я слышал только бубнеж.
Дикий страх в глазах Ани разрывал меня изнутри. Меня затрясло от ярости.
Как он смеет не то что рисовать на моей женщине – даже смотреть на нее?
Мышцы конвульсивно дернулись, закололи сотнями иголок боли, от которой хотелось крутиться по полу. По позвоночнику словно катком проехали.
Боль на миг ослепила, а следующее, что я увидел, это как я сметаю Дэвида с места. Сквозь туман ярости я увидел свои руки на его горле. И почувствовал его на своем.
– Как ты это сделал? – прохрипел Дэвид, и я сильнее надавил ему на горло.
В ответ он сделал то же самое.
Кого первым вырубит? Кто первым сломает другому трахею? Лишь вопрос мгновения.
И тут вдруг резким порывом воздуха через открытые ворота завода внесло влажную салфетку, которая прилипла к лицу Дэвида.
Руки оборотня на моем горле тут же обмякли, он потерял сознание.
Оказывается, Леон в самом деле помог, а мою пару действительно ничто не берет!
