— На этой стоянке паркуются также машины медико-хирургической клиники, что через дорогу, — объяснил Ларри. — Вот почему здесь так много автомобилей. Итак, смотрите. Это не она?
Вдалеке виднелась голова Мэтти, которая мелькала между рядами машин. Вот она исчезла из виду. Спустя мгновение голубая машина выехала с парковочного места и скрылась из вида.
— Вот все, что у нас есть, — произнес Ларри. — Она выходит из здания, садится в машину, уезжает. Что бы с ней ни случилось, это было не на стоянке. — Он потянулся к пульту видеосистемы.
— Постойте, — сказала Риццоли.
— Что такое?
— Перемотайте назад.
— На сколько?
— Примерно на тридцать секунд.
Ларри нажал на кнопку перемотки, и цифровые пиксели пустились в обратный ход, в итоге снова трансформировавшись в ряды автомобилей. И вновь Мэтти садилась в свою машину. Риццоли встала со стула, подошла к монитору и еще раз проследила за тем, как Мэтти выезжает со стоянки. Как следом за ней промелькнуло что-то белое.
— Стоп, — скомандовала Риццоли. Кадр замер, и Джейн ткнула пальцем в экран. — Вот. Тот белый фургон.
— Он движется параллельно машине жертвы, — сказал Фрост. «Жертвы». Как будто участь Мэтти уже была предрешена.
— Ну и что из того? — не понял Ларри.
Риццоли взглянула на Фишман.
— Вы знаете этот автомобиль?
Доктор пожала плечами.
— Я вообще не обращаю внимания на автомобили. Совершенно не разбираюсь в марках и моделях.
— Но раньше вы видели этот белый фургон?
— Не знаю. По мне, он выглядит как все остальные белые фургоны.
— Почему вас так заинтересовал тот фургон? — спросил Ларри. — Я хочу сказать: вы же видели, как она села в свою машину и уехала целая и невредимая.
— Перемотайте пленку, — попросила Риццоли.
— Вы хотите еще раз посмотреть этот кусок?
— Нет. Я хочу посмотреть более ранние кадры. — Она взглянула на Фишман. — Вы сказали, ей было назначено на половину второго?
— Да.
— Вернитесь к часу дня.
Ларри нажал на кнопку перемотки. На мониторе вновь запрыгали пиксели, перегруппировываясь в новый кадр. Внизу стояло время 1:02.
— Отлично, — одобрила Риццоли. — Давайте посмотрим.
Пошел отсчет времени, и на экране замелькали машины, въезжающие и выезжающие со стоянки. Какая-то женщина высадила из машины двух малышей и, крепко схватив обоих за руки, направилась к главному входу.
В 1.08 появился белый фургон. Он медленно ехал вдоль рядов автомобилей, затем исчез из поля зрения.
В 1.25 на стоянку въехала голубая «БМВ» Мэтти Первис. На экране мелькнула лишь макушка Мэтти, когда та вылезла из машины и пошла к зданию.
— Достаточно? — спросил Ларри.
— Нет, не выключайте.
— Что мы ищем?
Риццоли почувствовала, как участился пульс.
— Вот это, — тихо произнесла она.
На экране вновь возник белый фургон. Он медленно объезжал ряды машин. А затем остановился между камерой наблюдения и голубой «БМВ».
— Черт! — воскликнула Риццоли. — Он загораживает нам вид! Непонятно, что делает водитель.
Через несколько секунд фургон двинулся с места. Они не сумели разглядеть лицо водителя, не говоря уже о номерах.
— В чем все-таки дело? — поинтересовалась доктор Фишман.
Риццоли обернулась и посмотрела на Фроста. Слова были излишни — они оба поняли, что произошло на стоянке. «Спущенное колесо. У Терезы и Никки Уэллс тоже спустило колесо».
Вот как он их находит, подумала Джейн. Парковка возле клиники. Беременные женщины, приезжающие к врачам. Молниеносный прокол шины, а потом нужно лишь ждать. Преследовать добычу, после того как она покинет стоянку. И когда она остановится, ты окажешься совсем рядом.
С предложением о помощи.
* * *
Фрост вел машину, а Риццоли думала о той жизни, что росла в ней. О том, какая тонкая стеночка из кожи и мышц служит защитой ее ребенку. Достаточно неглубокого надреза. Нужно провести лезвием вниз по животу, от грудины до лобковой кости, и не надо волноваться о шрамах, поскольку здоровье матери никого не интересует. Она лишь одноразовая оболочка, вспоротая ради спрятанного в ней сокровища. Джейн прижала руки к животу, и ей стало не по себе при мысли о том, что в этот момент могла испытывать Мэтти Первис. Разумеется, разглядывая себя в зеркале, Мэтти и не думала, что возможно такое надругательство над ее телом. Рассматривая растяжки на животе, она, наверное, сожалела о том, что утратила свою привлекательность.
И расстраивалась из-за того, что муж смотрит на нее без всякого интереса, без страсти. Без любви.
«Знала ли ты о том, что у Дуэйна роман на стороне?»
Она посмотрела на Фроста.
— Ему нужен посредник.
— Что?
— Когда у него на руках новорожденный ребенок, что он с ним делает? Он должен отнести его посреднику. Тому, кто занимается усыновлением, готовит бумаги. И платит ему наличные.
— Ван Гейтс.
— Нам известно, что, по крайней мере, один раз он оказал Амальтее такую услугу.
— Это было сорок лет назад.
— Сколько подобных сделок он провернул с тех пор? Скольких еще детей пристроил в семьи, готовые платить деньги? Это же целый бизнес. — «Бизнес, позволяющий содержать жену в розовом трико».
— Ван Гейтс не пойдет на сотрудничество.
— Да уж, это точно. Зато теперь мы знаем, что искать.
— Белый фургон.
Какое-то время Фрост молчал.
— Знаешь, — произнес он, — если фургон окажется возле его дома, это означает… — Он не договорил.
«Что Мэтти Первис уже мертва», — подумала Риццоли.
26
Мэтти прижалась спиной к одной стенке ящика, уперлась ногой в стенку напротив и принялась давить на нее. Считала секунды, пока не задрожали ноги и лицо не покрылось потом. «Давай, еще пять секунд. Десять». Она расслабилась, переводя дух, икры и бедра приятно покалывало. Мэтти почти не двигалась в ящике и провела слишком много времени, свернувшись клубком или рыдая от жалости к себе, а тем временем ее мышцы превращались в кашу. Она вспомнила, как однажды заболела гриппом и несколько дней провалялась в лихорадке и бреду. Когда она наконец встала с постели, слабость была такая, что она еле доползла до ванной. Неподвижность коварна: она забирает силы. Но вскоре они ей понадобятся, нужно быть готовой к его возвращению.
Потому что он обязательно вернется.
Хватит отдыхать. Ступня вновь уперлась в стенку. Жми!
