— Но я его мать. А ты сестра Сэмюэла. — Амальтея придвинулась ближе. — Мы имеем право знать. Мы — его семья, Маура. Нет ничего крепче в жизни, чем узы крови.
Маура посмотрела в ее глаза, до ужаса похожие на ее собственные и такие же умные, даже блестели они так же. Но этот свет был извращен, как отражение в кривом зеркале.
— Кровные узы ничего не значат, — заявила Маура.
— Тогда почему ты здесь?
— Я пришла, чтобы в последний раз взглянуть на вас. А потом я уйду навсегда. Потому что я уже решила: что бы ни показал анализ ДНК, вы не моя мать.
— А кто же твоя мать?
— Женщина, которая любила меня. Вы не умеете любить.
— Я любила твоего брата. Могла бы и тебя любить. — Амальтея протянула руку и коснулась щеки Мауры. Прикосновение было нежным, почти материнским. — Только дай мне шанс, — прошептала она.
— Прощайте, Амальтея. — Маура поднялась и нажала кнопку вызова охраны. — Мы закончили, — сообщила она по интеркому. — И я готова уйти.
— Ты вернешься, — сказала Амальтея.
Маура не удостоила ее взглядом, даже не обернулась, выходя из комнаты. А в спину ей прозвучал крик Амальтеи:
— Маура! Ты вернешься!
В раздевалке доктор Айлз достала из шкафчика свой бумажник, водительские права, кредитные карточки. Документы, удостоверяющие ее личность. «А ведь я уже знаю, кто я», — решила она.
«И знаю, кем я точно никогда не буду».
Выйдя на улицу, Маура остановилась и сделала глубокий вдох. Почувствовала, как тепло летнего дня снимает с легких тюремный налет. И как исчезает из ее жизни яд Амальтеи Лэнк.
Пусть ее лицо и глаза доказывают, что они с Амальтеей дочь и мать. Пусть в ней течет кровь убийц. Но зло не передается по наследству. Возможно, в ее генах скрывается этот потенциал, но то же самое можно сказать о любом ребенке. «В этом я ничем не отличаюсь от других. Мы все произошли от зверей».
Маура пошла прочь от здания, где обитали одинокие узники. Впереди ее ждали автомобиль и дорога к дому. Она даже не оглянулась.
