Полли рассматривала машину, гадая, принадлежит ли она туристу. Хотя отдыхать обычно ездили семьями. Владелец же этого авто явно не был обременен семьей, а если и так, то в этом семействе любили лихачить.
Она вышла из фургона, подняла тент над окошком выдачи, выложила на прилавок еще горячие буханки, поставила рядом с ними маленькую грифельную доску с написанными на ней ценами и постаралась выглядеть как можно бодрее.
Из автомобиля выскочила невероятно тоненькая элегантная девушка, волосы у нее были стянуты на затылке в блестящий хвост. Вот уж точно не местная, подумала Полли. Маунт-Полберн ей бы не подошел; конечно, ей нужно нечто более цивилизованное, если она подыскивает жилье. Тем не менее Полли приветливо улыбнулась. В конце концов, покупатель есть покупатель.
Девушка решительно направилась к ней, сияя широкой улыбкой и демонстрируя отличные зубы. Шла она легко, как хорошая лошадка, и Полли даже позавидовала ей, кем бы та ни оказалась.
– Привет! – поздоровалась девушка, протягивая руку с уверенностью человека, которому всегда рады, даже если видят его впервые. – Кейт Лэйси.
Полли понадобилась пара секунд, чтобы вспомнить это имя.
– О боже мой! – выдохнула она.
– А, так вы знаете, кто я? – воскликнула Кейт. – Боже, это изумительно! Позвоните в газеты… Оставайтесь на линии, с вами говорит представитель прессы! – Она слегка округлила глаза.
– Газета… – похолодела Полли. – Ох, черт побери, газета…
– Ну да, и я хотела у вас спросить, как добраться до пекарни Полли Уотерфорд? В Маунт-Полберне? Я, похоже, попала на прилив.
– Да, с ним вечно фокусы, – кивнула Полли. – Ну… – Она посмотрела на Нэн-Фур, изрядно замызганную снизу и покрытую разводами от соленой воды, оттого что по утрам она катила по дамбе. – Видите ли, дело в том… – заговорила она. – Я забыла вам позвонить. В общем, я и есть Полли Уотерфорд.
Кейт слегка смутилась:
– Что, вы теперь вот этим занимаетесь?
– Не совсем так… – с упавшим сердцем пробормотала Полли.
Эта встреча должна была стать переломным моментом, изумительным прорывом… Но теперь, с этим дурацким фургоном… Полли понимала, что эта шикарная журналистка сейчас развернется и уедет. Или, хуже того, напишет что-нибудь язвительное. Полли тяжело вздохнула.
– Ну… я больше не работаю в той пекарне.
Ей не хотелось вдаваться в подробности, но Кейт тут же спросила:
– Почему?
– Там… новый владелец, – с осторожностью ответила Полли. – Так что все немного изменилось. Простите, я была слегка не в себе, забыла сообщить вам, а следовало.
Кейт прищурилась:
– Значит, теперь у вас фургон с бургерами?
– Нет, не совсем так…
Краем глаза Полли заметила потрепанный старый «БМВ», повернувший на парковку. Ох нет, подумала она. Только не сейчас. Нет-нет-нет. Пожалуйста. Что угодно, только не это.
Но ее мольба осталась без ответа. Машина со скрежетом затормозила, подняв фонтан брызг, попавших на ноги Полли и Кейт. Из кабины выскочил Малкольм, багровый, как всегда.
– Не ешьте здесь! – закричал он. – У нее грязно!
Полли вздохнула и покраснела от унижения. И вот об этом напишут в прессе! Все шансы построить карьеру пекаря будут уничтожены из-за того, что люди прочитают статью; кроме того, материал может оказаться в Интернете, а значит, все станет еще хуже.
– Пожалуйста, Малкольм… – негромко произнесла она.
Но это было бесполезно.
Полли хотелось плакать, пока журналистка вежливо выслушивала его, не объясняя, кто она такая, – да и зачем ей это, если на голову Полли уже выплеснули целый ушат грязи?
– Что, стараетесь еще для одного покупателя, да? Почти никого не осталось, ха! Жалеете теперь? Ха! Придумали, чем еще заняться, куда отправиться? Может, в секретари подадитесь? Или в птичьи управляющие? Ха! Вот это то, что надо! Птичий менеджмент!
Наконец Малкольм выдохся и умолк с удовлетворенным видом.
В лучшие моменты Полли не могла слишком много думать о Ниле, но этот момент определенно был не из лучших. По ее щеке скатилась слезинка. А Малкольм хлопнул дверцей машины и укатил по дамбе.
Кейт проводила его взглядом.
– Водители часто съезжают с дамбы? – спросила она безмятежным тоном.
Полли покачала головой:
– Нет, никогда.
– Просто стыд, – отрезала Кейт. И снова повернулась к Полли с улыбкой. – Полагаю, это и был ваш новый босс.
Полли кивнула.
– Ух ты! Нечего и удивляться, что вы больше с ним не работаете. Он же псих!
Как ни странно, сам факт, что кто-то посторонний назвал Малкольма ненормальным, произвел на Полли огромное впечатление. Она сообразила, что в глубине души ей казалось, будто ее оскорбляют заслуженно, а рядом не было ни одного человека, который убедил бы ее в обратном.
– Я о нем напишу, – заявила Кейт. – Это же настоящее преследование!
Полли нервно сглотнула. Она, конечно, не забыла, что Кейт журналистка. И любые замечания следует делать с осторожностью.
– Не хотите ли… не хотите ли что-нибудь попробовать? – робко спросила она.
– Да! – ответила Кейт. – Я ведь для того и приехала, помните?
Они уселись на бордюр парковки под низким серым небом, съели по куску теплой чиабатты с беконом и разговорились. Кейт поразилась тому, что Полли живет на маяке, а Полли посочувствовала ей, когда та рассказала о своих проблемах с одним разведенным мужчиной в Лондоне, и в итоге они просто наслаждались болтовней.
Через час Кейт стала собираться в обратный путь. Полли за это время обслужила одного человека – старика, пожелавшего две булочки с сосисками. Она нервничала, ей не хотелось, чтобы Кейт жалела ее еще больше. И нагрузила журналистку вкусностями, чтобы та забрала их с собой.
– Вы не будете заезжать в город? – спросила она.
Кейт нахмурилась:
– А что представляет собой пекарня этого человека?
– Ох, там все отвратительно, – сказала Полли. – Впрочем, для того, кто любит хлеб, который не портится два месяца, это место идеально.
– Хм… – промычала Кейт. – Тогда, наверное, не поеду… Рада была познакомиться. Но должна вам сказать, мы обычно не делаем обзор фургонов на нашей ресторанной страничке. Не знаю, что скажет мой редактор.
– Понимаю, – кивнула Полли.
– Я сделаю фото, ладно?
– Только не пишите обо всех этих криках.
Кейт снова нахмурилась:
– Не могу обещать.
– Понимаю…
Они улыбнулись друг другу, обменялись рукопожатиями, и Кейт уехала, а Полли провела на парковке еще четыре часа.
