Настолько, что я перестаю играть и перестаю изображать тупую деревенщину от сохи с грязными ногтями. Тимур слушает внимательно, смотрит на меня, и это взгляд очень даже ярко ощущается каждой порой тела. Сладко так ощущается…
Внимание его одновременно бодрит и настораживает.
Тимур играет, что-то хочет от меня, помимо очевидного… А я с удовольствием поддерживаю… И сколько буду поддерживать? До какого предела?
Марика ест сырники. И строит глазки Тимуру. Выразительно так.
А он не замечает. Или замечает, но не подает вида.
И я замечаю это все, но не подаю вида.
Вполне вероятно, что и Руслан все замечает…
Господи, ну и цирк!
— Приезжай вечером все же, Тимур, — мягко мурлычет Марика, сексуально промокая губки салфеткой, — там будут все наши…
— Посмотрим…
Он кивает и встает из-за стола.
Тянет меня за собой за руку.
Говорю всем «пока» и топаю за ним, доигрывая историю.
Спину жгут два взгляда: злобный и заинтересованный.
Подходим к машине, Тимур сажает на пассажирское, захлопывает дверь, садится за руль, выезжает со стоянки. Молча. Все это молча.
Интересненько… Я переборщила? А не пошел бы он…
И, кстати, мы так и не поели же!
Тормозим у Мака.
— Две больших картошки, два бигмака, две колы, — делает заказ Тимур, даже не интересуясь моим мнением.
Хотя… Я не против.
Понятно, что в том понтовом месте нормально поесть не удалось бы, разве что подавиться.
И, судя по всему, Тимур не хочет больше экспериментировать со злачными заведениями, популярными у модной молодежи, а то мало ли кого встретит… И мало ли чего я еще наболтаю.
Получаем заказ, отъезжаем на площадку.
Тимур молча протягивает мне мой пакет, достает гамбургер и вжирается в него с немалым аппетитом.
А я что?
Я не отстаю. Есть хочется все же. Да и нервы… На нервах я всегда много ем.
Минут десять молча едим, глядя искоса друг на друга.
Интересное завершение свидания… Или как? Не завершение?
Судя по холодности Тимура, наверно, завершение. Красотку он позлил, указал ей ее место, получил приглашение вечером подъехать в гости… Во мне надобность отпала?
Ну, хоть накормил… Интересно, а в квартире прибрали?
Тимур отправляет коробки в пакет, допивает колу, выдыхает, откидываясь на спинку сиденья. И смотрит на меня.
Ага… Разговаривать будем, значит?
Торопливо цежу через трубочку остатки колы, неприлично втягивая последние капли, с жутким звуком.
Тимур ждет. Потом отбирает у меня стаканчик, все убирает в пакет. Какой аккуратист…
Провожаю взглядом колу, затем смотрю на Тимура.
Он молчит. И тоже смотрит. И я смотрю. И он смотрит. И я… Ну понятно, да?
Кто первым не выдержит.
Не выдерживает он.
— Ну?
— Что?
— Рерих… Хокни… Экспрессионизм…
— А что такого?
— Ничего… — он изучающе скользит по мне взглядом, опять тормозя на груди. Да блин! Подаюсь чуть-чуть назад. — Напомни, на каком факультете ты учиться будешь?
— Психология… Как это дисгармонирует с знанием истории искусств?
— Дисгармонирует…
— Э-э-э…
— Напомни, кто твои родители?
— Ты знаешь.
— Сомневаюсь… Мне кажется, что я вообще ничего про тебя не знаю, Мышка…
— То есть?
— Недавно в Москве, говоришь?
— Ты знаешь же!
Чего ему надо, не пойму никак?
Через мгновение, оказавшись на его коленках, уже понимаю, чего, но не понимаю, как к этому относиться.
— Эй… — неловко ерзаю задницей, стараясь отползти обратно, но широкая ладонь прихлопывает по ягодице, тормозя движение, — я… Не уверена…
— Ты — непонятная штучка, Мышка, ты в курсе? — он кладет руку мне на затылок, тянет к себе, губами к губам, — сплошное противоречие…
— Эм…
От его дыхания на губах горячо и сладко. Сразу появляются прежние ощущения, когда он целовал меня на глазах у всех, в том баре, голова кружится… Он — явно какой-то секрет знает, как девушкам мозги дурить… Не зря же та Марика бесилась… Спросить, что ли, про нее? Разрушить момент?
Но не хочется почему-то.
У нас с ним серьезная недоговоренность.
Тимур почему-то считает, что во мне какая-то загадка, а я уверена, что он мне много чего неправильно сказал. Или вообще не сказал.
Но конкретно сейчас я от этого кайфую. Мы друг для друга — новые. Меня никогда не считали загадкой, я и сама была уверена, что простая, как рейсовый автобус, а вот поди ж ты…
А он, похоже, никогда не встречал девушку, которая вот так, слету могла бы подхватить его шутку.
И еще он опасный для меня. Очень опасный. Есть такое понимание, когда по тонкому льду, и надо бы назад, трещит все, расползаются под ногами острые лучи… И не затормозишь. Потому что остановка — верная смерть.
А значит, вперед на максималках.
Его губы — жесткие и отзывчивые. Вкус колы, кофе и возбуждения. Пьянит — никакого спирта не надо! Зарываюсь пальцами к короткие волосы на затылке, прикусываю нижнюю губу, хочется до боли, чтоб вкус крови почувствовать.
Он рычит и жестко притискивает к себе, одновременно двигая бедрами вверх, давая понять, что, в принципе, поиметь меня прямо здесь, у Мака, в центре Москвы, вполне рабочая идея. И я… Да не то, чтоб против.
У нас — военный нейтралитет. Возможны мероприятия для поддержания текущей ситуации…
Тимур отрывается от моих губ, с досадой дергает порядком расхлябанный ворот водолазки:
— Вечером не вздумай ее напялить опять, она меня бесит!
— Вечером? — замираю я, тяжело дыша и глядя в темные глаза.
— Ну да. Нас же в «Пляж» пригласили…
— Не поеду!
— Это почему еще?
— Да ты что? Там в зеленый салат маринованные артишоки добавляют! Фу-у-у-у…
13. Секс до пляжа
— Кстати, я давно хотела у тебя спросить…
— Пин от карты 2795.
— Да? Отлично… Но я не об этом…
— Не женат.
— Черт… Да ты — просто находка для девочки из провинции… Почему, кстати?
— Находка или не женат?
