Идея Тимура про вечерний поход в этот самый «Пляж» накрылась медным тазом. Она и до этого-то была нежизнеспособна, а уж сейчас…
Так, ладно…
Я настроила кофеварку, переключаясь на дела насущные с дел ненасущных, ненужных сейчас, и прикидывая, где взять хотя бы пару тысяч на белую рубашку и приличные брюки. Надо же мне в чем-то на собеседования ходить?
Тимур, между тем, прекратил угукать, положил трубку и длительно выругался. Потом опять набрал кому-то и принялся выражаться. Судя по тону и сленгу, разговаривал он со строителем.
Я взяла готовый кофе, вторую чашку поставила на стол, поймала взгляд Тимура, указала ему на нее, дождалась благодарного кивка и отошла к окну, чтоб не мешать разговору.
Да и в себя прийти требовалось немного.
Тимур — это все же стихия. Малоуправляемая и от того — жуткая. В основном, потому что он своей стихией мою стихию будит. А она у меня тоже та еще… затейница, оказывается…
Я допила кофе, ушла в ванную. Тимур все разговаривал.
Посмотрела на себя в зеркало в ванной комнате, ужаснулась, потерла красные пятна на шее и груди…
Черт… Увлеклась я. И Тимур увлекся. Ну, ему-то плевать, ему, скорее всего, такое поведение привычно, а вот мне… Не я ли недавно брезгливо смотрела на Валерку, неразборчивую в связях? А сама? Сама-то?
Призадумавшись, откуда во мне внезапно вылупился голос тети Наташи, мамкиной подружайки-выпивохи, запахнула сильнее халат и вышла из ванной.
Тимур стоял у окна, так же, как и я до этого, разглядывая город, пил кофе.
Обернулся ко мне, глаза его, темные и жесткие, тут же начали теплеть.
— Мышь, иди ко мне, — сказал он, и, видя мои колебания, продолжил, — иди, я тебя просто потискаю. Больше все равно ничего не успею, на работу надо.
Я вздохнула… И пошла.
Мы уже тискались, чего строить из себя целку-недотрогу?
Он обнял, уткнулся носом в макушку, вздохнул:
— Черт… С ума схожу… Мышь, ты чего такая уютная, а? Словно под меня делали…
Я молчала, прислушиваясь к своим ощущениям. Мне тоже с ним было сейчас… уютно, да, правильное слово. Спокойно.
И не осталось того мерзкого послевкусия, которое тревожило всю неделю.
Стоило мне понять, что мы с ним чуть-чуть на одной волне, как Тимур перестал быть невероятно загадочным и от того жутковатым типом.
Нет, в своего парня он не превратился, конечно, но то, что с ним было легко и не напряжно, однозначно. А то, что у нас не получилось в этот раз секса, придавало ситуации легкий будоражащий привкус.
У меня ныл низ живота, хотелось продолжения, но в то же время, очень интересно было знать, что все впереди, что все обязательно будет… И предвкушать это.
Впервые не хотелось ничего анализировать, думать, переживать. Хотелось просто плыть по волнам и прикидывать, что случится, когда вынесет на берег. И какой он будет, этот берег? Что-то мне подсказывало, что все понравится.
— Вечером приду, Мышь, будь готова, — приказал Тимур, а я хмыкнула еле слышно.
— Ты чего? — он оторвался от меня, посмотрел в глаза, — будешь из себя «нитакую» строить? Не ожида-а-ал…
Фраза Кощея из детского фильма, летящего вниз головой со Змея Горыныча, заставила улыбнуться… Тоже смотрел, значит… Смешно…
— Ничего, Тимур, просто не получится у нас полноценного «Секса на пляже».
— Почему это? — нахмурился он.
— Мне надеть нечего! Все шмотки твои работники выкинули! А последнюю водолазку ты порвал!
— Ого… — он хмыкнул, оглядел меня, — и чего, вообще ничего не осталось?
— Не знаю…
Я выбралась из его рук, пошла рыться в шкафу.
— Только топ из китайского псевдо-шелка, и олимпийка «абибас», но ее еще мама моя носила, по-моему…
— Так, это, — Тимур указал на ярко-малиновую тряпку, верх от пижамки, когда-то, сто лет назад, презентованной мне той самой тетей Наташей, — нахуй выкинь. А это, — подцепил он у меня из рук «абибас», рассмотрел со всех сторон, — надевай. И поехали.
— Ты с ума сошел? Я в этом картошку копала…
— Ну, вот и теперь пригодится. Закину тебя в молл, походишь там пару часиков, а потом сразу оттуда поедем в «Пляж».
Ну, тут я, конечно, могла бы…
А, не, не могла.
Я же, хоть и Золушка из провинции получаюсь при таком раскладе, но практичная. И, если предлагают возместить ущерб, нифига не откажусь.
Потому я кивнула, и через пять минут мы уже ехали в направлении центра.
И перекидывались приколами.
Атмосфера в машине почему-то легкая, отличается существенно от того, что было совсем недавно.
Удивительно, как мало надо, чтоб поменять свое мнение.
Просто перестать париться по всякой фигне.
Сейчас мне плевать, по какой причине Тимур начал со мной общаться, плевать, что у него там в прошлом и какие виды он имеет на Марику или на любую другую бабу. Плевать. Я за него замуж не собираюсь, планов никаких не строю.
А, значит, никакой опасности он для меня не представляет.
Нам смешно и уютно вместе. И это уже хорошо.
К тому же, ужасно хочется выяснить, откуда, блин, у него все эти познания в трендах женского любовного романа???
14. Странный разговор
— Эм-м-м… Какой ты говоришь, у тебя пин? И, что более актуально, какой баланс на карте? — я задумчиво оглядываю здание ГУМа, затем — себя в абибасе, бойфрендах и китайских конверсах. Не забываем про следы засосов на шее и растертые в лепешки губы. И прямо сомнения возникают сильные, что впишусь…
— Безлимит, Мышка, — усмехается Тимур, — не стесняйся.
— Ох, не пожалей…
— Ни за что, — он резко дергает меня на себя, хрипит в губы, — ни за что не пожалею. Оторвись, Мышь, поняла?
— Ага… — заторможено киваю я, разом растеряв всю свою иронию от его горячей близости.
Тимур коротко прижимается к губам, сразу проникая языком в рот, глубоко и жадно, я только в лацканы пиджака цепляюсь растерянно. И отвечаю.
Коротко трезвонит телефон и одновременно сзади гудит машина.
Черт!
Отрываюсь от него, распахиваю дверь и вываливаюсь на тротуар, всклокоченная и ошарашенная.
Тимур сигналит и уезжает, а я стою, дура дурой, вслед ему смотрю.
Ох, Вика, полетела твоя голова… Полетела… Не остановить. Но так сладко, блин, так кайфово ее… не ловить.
Моргаю, приходя в себя, тру лицо, пытаясь вернуть ироничное и спокойное расположение духа.
