Я много думала о своей первой ночи. Пыталась понять, что же испытываю по этому поводу. Кир изначально не был мне противен. Ничего не изменилось и после нашей близости. Даже наоборот. Этот лабиринт не утратил для меня своей загадочности.
Выбирая очередную декоративную прищепку, я вдруг почувствовала чужое присутствие. Обернувшись, я увидела Кира. Всё тот же неизменный черный цвет. Руки спрятаны в карманах брюк. Маршал стоял у той стены, которую я уже украсила фотографиями. Он сосредоточено рассматривал их.
— Привет, — произнесла я и вытянула наушники.
Кир лишь едва заметно кивнул, не отрываясь от своего занятия. Я уже немного привыкла к тому, что Маршал зачастую появляется поздно вечером. Вряд ли работа позволяет ему управлять достаточным количеством свободного времени.
Нечитаемый взгляд Кира скользил от одного снимка к другому, а мои глаза рассматривали красивый резкий профиль, спускаясь к шее и поднимаясь уже к затылку. Внешняя привлекательность Маршала была холодной, как и он сам. Но уже не колючей для меня, а какой-то тихой и просто отстранённой.
— Почему это здесь? — спокойно спросил Кир и перевел взгляд на меня.
— Можешь не беспокоиться. Этот скотч не оставит следов на стене, — торопливо предупредила я.
— Я спрашиваю, почему это здесь?
— У меня дома тоже вот так развешены фотографии. Самые мои лучшие работы. Каждое утро, когда я просыпаюсь, то смотрю на них и напоминаю себе, что мой путь правильный. Я, действительно, занимаюсь тем, чем хочу и не должна сомневаться в своем выборе, — на одном дыхании ответила я.
Не уверена, что Кир до конца понял мою эту причуду. Он еще раз глянул на фотографии, затем неспешной уверенной походкой направился ко мне.
— Разве заработок не является для тебя демонстрацией, что ты всё делаешь правильно? — задал свой следующий вопрос Маршал и расстегнул пуговицу на пиджаке.
— Безусловно, — кивнула я. — Но если я не буду внутренне ощущать, что это мое, то деньги никак не смогут мне помочь. Мама говорит, что я мыслю по-дурацки.
— Она права, — Кир в своей железобетонной искренности был определенно жесток.
— Возможно, но я так устроена. Мне важно ощущать страсть к тому делу, которым я занимаюсь. Тогда я чувствую себя уверенней. Тогда я знаю, что могу работать лучше и продуктивней и…
— Я хочу тебя, — реплика, что абсолютно была лишена каких-либо эмоций, одним резким движением оборвала мою небольшую тираду.
— Что? — растеряно спросила я, хотя и так прекрасно всё услышала.
— Эти три дня я вспоминал о тебе ровно пять раз, — ответил Кир. — И все пять раз ты была обнаженной. Я дал тебе время, чтобы твой женский организм пришел в норму. Мне не нужны перебои.
— Почему ты вспоминал обо мне? — я почувствовала, что мое сердце забилось чаще.
— Мозг выталкивает наружу свежие воспоминания, искажая их, трансформируя и давая различные варианты потенциального развития будущих событий.
— Твой такой сложный ответ можно было уместить всего лишь в пару слов, — я улыбнулась. — Ты мечтал.
— Это невозможно, — безапелляционным тоном ответил Кир и принялся в аккуратную стопку собирать фотографии, разбросанные на моей кровати.
— Почему?
— Такие, как я, лишены фантазии, соответственно и не умеют мечтать. Творческие профессии мне непонятны. По-моему, они полная ерунда, — Маршал убрал на прикроватную тумбочку мои фотографии, снял пиджак, аккуратно повесил его на спинку кресла и подошел ко мне.
Уже в следующую секунду я оказалась под Киром. Он сосредоточенно рассматривал меня, затем вдруг коснулся кончиком носа моей ключицы, провел линию к шее и глубоко втянул воздух. У меня кожа моментально покрылась мурашками. Я затаила дыхание.
— Ты полностью отвечаешь моим требованиям, — прошептал Кир и задрал край моей футболки к подбородку, оголяя тело. — Мне удобно в тебе, — он не собирался распыляться на ласки, немедленно переходя в наступление.
Когда Кир полностью оказался во мне, даже не удосужившись нас обоих раздеть, я вдруг крепко обхватила его твёрдое напряженное тело руками и ногами. Серо-голубые глаза внимательно рассматривали меня, обхватив лицо двумя руками. Я снова была зафиксирована Маршалом.
Я немного ощущала боль внизу живота, но она была терпимой. Всё, о чем я думала еще несколько минут назад — напрочь вылетело у меня из головы. Эта сторона нашей странной близости выкорчёвывала все лишние мысли.
Кир проникал глубоко, но не быстро. Его руки медленно соскользнули с моего лица, коснулись шеи, затем сжали грудь. Сильно и больно. Я всхлипнула и ахнула, когда большие пальцы коснулись сосков. Акулий взгляд ни на миллиметр не сдвинулся с моего лица. Он словно сканировал меня, тщетно пытаясь разобраться в том, что же я сейчас чувствовала.
— У тебя глаза сегодня зеленые, — вдруг заявил Кир, когда после душа сосредоточенно застёгивал рубашку.
Я лежала на кровати, закутанная в тонкое одеяло. Внутри меня всё еще бурлила женская энергия, но, кажется, она постепенно уже начала утихать, не чувствуя стальной холодной близости Маршала.
— Значит, у меня хорошее настроение, — ответила я, всё еще ощущая на своей коже призрачные прикосновения сильных тёплых пальцев.
— Удобный ориентир, — отметил Кир и взял пиджак. — Не провожай, — он разблокировал смартфон и набрал своего водителя.
Потянувшись в кровати, я проводила взглядом крепкую ровную спину Маршала. Мне не было стыдно за то, что наша связь вот такая. Я чувствовала себя комфортно и радовалась тому, что сумела сегодня дать Киру то, что ему было необходимо. А именно — ориентир.
Поднявшись с кровати, я хотела пойти в душ, но внезапно увидела, что экран моего телефона вспыхнул. Пришло сообщение. Это была Ева:
«Завтра в 9:30 утра, по нью-йоркскому времени, прилетаю. Аэропорт Джона Кеннеди. Встречай».
Глава 23
— Это, конечно, не мое дело, но твоя сестра здесь долго не пробудет, — заявила Елена, когда мы ехали в аэропорт имени Кеннеди встречать Еву. — Кир Георгиевич быстро выпроводит ее.
— Я понятия не имела, что она собирается в Штаты, — честно ответила я, рассматривая в окне поток машин. — Ева просто поставила меня перед фактом, и… Я не смогла проигнорировать.
— Понимаю. Мне пришлось об этом доложить Киру Георгиевичу. Так что… Ничего личного, но он запретил ей переступать порог квартиры.
— Я бы всё равно ее не пригласила к себе.
— Между вами есть разногласия? — Елена плавно остановилась на красном сигнале светофора.
— Вообще-то раньше между нами не возникало никаких серьезных ссор. Разве что, когда детьми были. Но это пустяки. А теперь, — я осеклась, не понимая, почему вдруг так разоткровенничалась с Еленой.
