Но Елена не оставила мне ни секунды для размышлений, утаскивая за собой в ближайший бутик. Внутри витал сладкий аромат. Никаких табличек со скидами. Всё сдержано, красиво и очень дорого. Я наблюдала за Еленой, за тем, как она подбирает наряды и просит консультанта отнести отобранное в примерочную. По сути, я об этой женщине знала не так уж и много, но ее неуёмная энергия была такой заразительной. Я не удержалась и улыбнулась. Может быть… Может, Елена могла бы стать для меня той самой подругой, которой у меня никогда не было?
Потянулись часы примерок. Это был очень длинный день. Елена тщательно подходила к выбору платья. Всё-таки она хотела, чтобы ее вечер с мужем прошел безукоризненно.
— Нет, зеленое точно не подходит, — заявила я, когда Елена вышла из примерочной в шелковом зеленом платье. — Может, что-нибудь нежно-голубое? Или морского цвета? У тебя такие замечательные глаза и их обязательно нужно подчеркнуть.
В конце концов поиски увенчались успехом, и Елена как-то сразу успокоилась, расслабилась. Мы решили перекусить в итальянском ресторанчике, а затем уже разойтись.
— Ну а как сестра? Уверена, что Кир Георгиевич холоднокровно выпроводил ее из вашей жизни.
Было так странно слышать это словосочетание «наша жизнь». Уж очень оно какое-то серьезное, определяющее мое место в судьбе Кира, а его — в моей.
— Находимся в состоянии войны, — мрачно пошутила я, накручивая на вилку пасту.
— Пошли всё это к черту, — вдруг твёрдо заявила Елена. — Понятно? Шли к чёрту! Шеф другим стал. Не то чтобы кардинально, но всё-таки. Менее категоричен. Думаю, всё дело в тебе. Вам хорошо и разве этого мало? А завистники… Пусть языками своими подавятся. Говорю, как есть. Уж извини. У меня, конечно, нет сестёр. Но глядя на вот это всё, даже рада.
— Всё равно чувствую себя виноватой, — я глубоко вздохнула. — Пытаюсь убедить себя в обратном, но совесть всё равно грызёт.
— Так это тебя от Евы и отличает. Ты совестливая, а она нет. Был бы шеф обычным мужиком, она уже давно в кровать его влезла. И ни секунды о тебе бы и твоих чувствах не думала, будь в этом уверена. Так что даже не начинай винить себя.
— Не знаю. Возможно, ты права.
— Конечно, права!
Внезапно к нашему столику подошла блондинка. Склонившись, она впилась в меня испуганным взглядом и прошептала:
— Мне нужно с тобой поговорить. Ты — последняя моя надежда.
Я прижалась лопатками к спинке стула, удивленно взглянув на женщину. Память быстро вернула меня к тому вечеру, когда я с Киром посетила вечеринку на крыше. Эта блондинка была там. Бывшая. Жена. Кира.
Перехватив взгляд Елены, я отчётливо поняла, что она прекрасно знает эту женщину.
— Моя последняя надежда, — сбивчиво повторила блондинка и я увидела, что в ее глазах заблестели слёзы.
Глава 33
Я растерялась и случайно выронила вилку из рук. Женщина продолжила сверлить меня, полным отчаяния взглядом. Вверх по позвоночнику пополз неприятный колючий холодок.
— Мне пришлось проследить за вами. Я искала тебя несколько дней. Пыталась понять, где именно Кир мог поселить тебя. У него много недвижимости в Нью-Йорке. У себя в квартире он вряд ли бы поселил. И вот методом проб я наконец-то нашла. Меня Алина зовут, — она протянула мне свою руку, и я отчётливо заметила ее жутко дрожащие пальцы.
— Присядьте, пожалуйста, — я указала жестом на свободный стул.
— Я должна известить Кира Георгиевича, — не терпящим возрождений тоном, заявила Елена.
— Подожди, — я перехватила ее за запястье. — Подожди несколько минут.
— Я не могу, Лян. Это мои обязанности. Прости, но ничего личного.
— Чем я могу вам помочь? — я перевела взгляд на Алину.
Возможно, это было не совсем правильно с моей стороны, но проигнорировать человека, который находился не просто в подавленном состоянии, а почти что на грани, я не могла. Всё внутри меня противилось этому. Интуиция подсказывала мне, что эта женщина вряд ли причинит вред. Алина своим затравленным видом напомнила животное, которое загнали в угол. Это было жуткое зрелище.
— Ляна, не вмешивайся в это, — с нажимом произнесла Елена, стиснув в руке телефон, который она только что вытянула из сумки. — Киру это уж точно не понравится. Могут возникнуть неприятные последствия.
От слов Елены холодок внутри меня превратился в настоящий арктический ледник. Сердце взволновано затрепыхалось. Да, она была права — могут быть последствия. И как бы мне не хотелось тешить себя иллюзией, что я значу для Кира достаточно много, чтобы избежать его наказания, голос разума настойчиво подсказывал не вмешиваться во всё это. Не нужно дразнить акулу. Не нужно разливать кровь у самого ее носа. Всё это — не мое дело.
— Он запрещает мне видеться с ребенком! — внезапно выпалила Алина и намертво впилась пальцами в мое предплечье.
Стало больно. Очень. Я попыталась высвободиться, но хватка неожиданно оказалась просто железной.
— Так я звоню Киру Георгиевичу и вызываю охрану, — решительным тоном заявила Елена, быстро набирая номер.
— У нас есть сын. Алекс. Ему шесть. Кир отнял его у меня. Отнял, понимаешь? — затараторила Алина, сильней сжав мое предплечье. — Мне не к кому обратиться. Нина ничем помочь не может. Никто не может. Он ведь с тобой сейчас. С тобой же? Я видела несколько фотографий с вами. Поговори с ними. Поговори. Может быть, ты что-то сможешь сделать. А лучше беги. Беги, чтобы потом не оказаться на моем месте. Иначе тоже никогда не увидишь своего ребёнка, — с каждой новой фразой Алина говорила всё быстрей и быстрей, а ее пальцы уже едва не раздирали в кровь мое предплечье.
К нам подошла охрана ресторана. Они обратились к нам на английском, но я не сумела разобрать ни единого слова, потому что во мне взорвалась паника. Я смотрела в заплаканные покрасневшие глаза Алины, чувствовала боль в предплечье и комок слёз, что неожиданно подкатил к самому горлу, раздирая его изнутри. Я не знала, что мне делать.
Елена позвонила Киру, а охрана принялась выводить Алину из ресторана. На моей коже от ее ногтей остались глубокие следы-полумесяцы, в некоторых местах проступили совсем крошечные капельки крови. Это был какой-то кошмар. На несколько секунд мне почудилось, что паста, которую я съела, сейчас выйдет наружу.
Перед глазами всё еще стояло перекошенное от ужаса и отчаяния лицо Алины. Ее хриплый из-за рыданий голос звенел у меня в ушах, разгоняя по венам едкий страх. Всё в голове тут же смешалось: ребенок, Кир, поход по магазинам. Этот день резко превратился в одно сплошное смазанное пятно.
— Мы уходим, — объявила Елена, когда Алину уже увели.
— Что всё это значит? Ребенок? У Кира есть ребенок? — пролепетала я, на ходу закидывая на плечи рюкзак.
— Есть, — нехотя ответила Елена. — Но ты об этом не должна знать. Никто ничего не должен знать без ведома Кира Георгиевича.
