— Чувствовала, что должна была сделать это. Если скажешь уйти, я уйду.
— Нет, — он сплёл наши пальцы. — Расскажи, как это — чувствовать? Не физически, а глубже.
— Это трудно объяснить. Слишком большое влияние на нас оказывают эмоции. Иногда они руководят тобой. Мозг, словно отключается. Его рациональная часть.
— Ерунда. Так не бывает.
— Возможно и не бывает.
— Но это я так думаю, потому что не знаю подобного опыта. Я верю тебе. — Кир повернулся ко мне, убрал с лица прядь волос. — Включить свет?
— Нет, — я осмотрела пространство большой гостиной. — Сделаем вид, что мы сидим в твоей комнате, в которой спрятаны эмоции.
— Она меньше. Намного меньше.
— Что еще в ней есть?
— Ничего. Тьма. И эмоции, что бьются об стены. Колотят железную дверь, разнося вибрации по всему моему телу.
Снова молчание. Долгое. Легкое и в то же время какое-то вязкое.
— Я заберу тебя, — вдруг заявил Кир. — Тебе нечего здесь делать.
— Думаешь?
— Уверен. Хочешь, чтобы я тебя забрал с собой? Навсегда.
Я выпрямилась и взглянула на высокий потолок, на нем играли тени.
— Знаешь, я понятия не имела, чего хочу от собственной жизни. Помнишь, наш разговор про то, что люди не знаю, чего хотят. Ты был прав. Но теперь я точно знаю, чего хочу.
— И чего же ты хочешь?
— Быть с тобой. Стать твоим проводником. Стать твоим недостающим эмоциональным элементом.
— У меня в груди ноет из-за твоих слов, — Кир провел костяшками пальцев по моей щеке, подбородку, затем осторожно коснулся губами моих губ. — Должно быть, это любовь пришла. Тихо. Но ощутимо даже для меня. А, может, я просто сошел с ума.
— У меня тоже всё ноет в груди. И это точно не безумие, — я улыбнулась, хотя в глазах стояли слёзы. — Давай соберем самолет.
— Прямо сейчас?
— Именно сейчас!
Кир согласился, сохраняя на лице родную и комфортную для него маску спокойствия. Мы зажгли лишь несколько бра, и оказались в круге света, а за его границами продолжала расползаться вечерняя тьма. Маршал принялся вчитываться в инструкцию, пока я раскладывала детали.
Этот несчастный игрушечный самолет стал началом нашей жизни. Новой жизни. Где нет по отдельности Кира и Ляны. В этой жизни мы неделимы. Лабиринт навсегда закрылся за моей спиной. Стал моим пристанищем. Моим будущим домом. Моим маяком. Моей нелёгкой, но сознательно выбранной, дорогой.
Конец
