— Ты приехал, чтобы меня забрать или чтобы обсудить детали развода?
Герц приподнялся и развернул меня к себе.
— Никакого развода не будет, Марина. Да, я немного вспылил из-за слов Ильи, но тебе я верю больше. В конце концов, лично я тебя в измене не уличил. Да, когда-то у вас с Артёмом что-то там, может, и было, но все события, которые происходили до нас с тобой, меня особо не касаются. Ведь мы все имеем право на личную жизнь. И если бы в тот день за тобой Олеся отправила меня, а не Артёма, наши отношения могли бы сложиться совсем иначе.
— И на твоём месте сейчас мог быть Артём.
— Вряд ли. Тебе просто не пришлось бы делать вид, что ты вышла за меня замуж из жалости или по расчёту…Ты же меня любишь? Любишь?
То ли его вопрос сам по себе звучал, как оправдание, то ли Герц сделал его таким с помощью имитации неуверенного голоса, не знаю. Во всяком случае, я заверила молодого человека в том, что так оно и есть. Вот только я себя в этом пыталась убедить или Сашу?
Конечно, на тот момент варианта, что себя, даже не было. Появился он через несколько дней в аэропорту, когда мы собирались лететь в Лондон, чтобы начать там новую жизнь. Кто-то (хотелось бы знать, кто именно) сообщил о нашем отправлении Артёму, и юноша примчался в Домодедово ещё до того, как мы прошли регистрацию. Он попрощался с другом и попросил меня уделить ему немного времени. Я посмотрела на Сашу, и когда тот кивнул и ушёл, оставив нас с Артёмом наедине, «малыш» спросил:
— Ты всё-таки уезжаешь?
— В Англии Саша подписал выгодный контракт, поэтому нам придётся некоторое время пожить там.
— Саша подписал, не ты. Ты не обязана с ним лететь!
— Саша — мой муж, и я обязана с ним лететь. Если это всё, что ты хотел мне сказать, то…
— Нет, не всё, подожди! — одной рукой он схватил меня за рукав чёрного пальто, а пальцами другой тарабанил по вискам, словно, призывал свои мозги быстрей шевелиться. — Ты знаешь, зачем я приехал?
Я приподняла бровь:
— Попрощаться?
— Точнее, кто сказал мне, что вы улетаете?
— Господи, да какая разница! — фыркнула я. — Олеся, Илья, Миша — все знали, что мы сегодня улетаем! Извини, но я опаздываю на регистрацию.
Молодой человек дёрнул меня за рукав:
— Мне сказал Саша.
— И что с того? Ты его лучший друг, может, он по тебе скучать будет!
— Герц предложил мне приехать и поговорить с тобой. Он даёт тебе последний шанс всё изменить, Марина: либо ты сейчас улетаешь с ним, либо остаёшься в Москве со мной. Подожди, — сказал Артём, когда я была уже готова разразиться проклятиями в его адрес, — я понимаю, что ты привыкла к роскошной жизни, и что со мной у тебя не получится также красиво и дорого проводить время, возможно, первое время тебе даже придётся работать, но ведь с милым и рай в шалаше, правда?
— Мой шалаш ждёт меня в столице Англии, а мой милый стоит в очереди на регистрацию. Это же был лёгкий флирт, малыш, ничего личного! Интерес у меня был такой: в одно лето затащить тебя в постель, а в следующем уже выйти замуж за Герца. В отличие от тебя, я немного прогадала со сроками, но думаю, это простительно, я же гуманитарий, считаю плохо.
— Марина, сейчас не время вспоминать прошлые обиды, ты не знаешь, как всё было на самом деле!
— Серьёзно? Так расскажи! — он насупился и не торопился начинать повествование. — Извини, но мне действительно уже пора идти. Надеюсь, ещё увидимся!
— Ты будешь жить с лжецом! — крикнул Артём мне в спину.
На самом деле где-то в глубине души я чувствовала, что всё не так гладко, как кажется на первый взгляд; меня не покидало ощущение неудовлетворённости, а последние слова юноши и вовсе прозвучали, как вызов. Саша никогда меня не обманывал, неужели на этот раз он решил изменить своим принципам и что-то скрывает?
— Попрощались? — хмыкнул он, когда я встала рядом.
— Артём сказал, что ты его позвал.
— Верно, — мы встретились взглядами, — я сказал ему, что мы улетаем, и если он хочет с нами попрощаться, то может подъехать до регистрации. Артём же не пришёл вчера на праздничный вечер.
Я закусила губу. Не пришёл, потому что, похоже, никто не позвал. Да, вчера мы собрали всех друзей за одним столом, Илья даже попросил у меня прощения, а Миша, как обычно, не ворчал, но Артёма среди гостей не было. Я точно помню, что приглашала Олесю и Мишу, Илью, наверное, позвал кто-то из них, а, может, и сам Герц, а вот о лучшем друге мужа я не вспомнила. Или не хотела вспоминать.
— Он сказал, что ты предложил ему меня забрать, что даёшь мне шанс остаться с ним в Москве, если я захочу, — юноша, который в этот момент передавал паспорт милой девушке за столом регистрации, посмотрел на меня.
— По-твоему, я похож на идиота?
— Я ему не поверила, — быстро ответила я, так как злость в глазах Герца росла с каждой секундой.
— Я столько лет за тобой бегал, чтобы потом однажды сказать ему: «Эй, чувак, забирай её! Она же тебя любит, меня совесть по ночам мучает!»?
— Нет.
— Я люблю тебя. И борюсь за нас, как могу.
— Я знаю.
— Но если тебя такой вариант не устраивает, то ты вольна уйти. Я тебя не цепью к себе приковал. Но помни об условиях брачного договора. Уйдёшь — дороги назад уже не будет. Выбирай, Марина.
Я обернулась, Артём всё ещё стоял в здании аэропорта и с грустью смотрел на то, как его лучший друг сжимает мои пальцы.
— Дороги назад уже не будет, — повторил юноша.
Дороги назад уже нет.
Глава 45
Мы прожили в Лондоне десять лет, и за всё это время ни разу не прилетали в Москву. Точнее, я не прилетала. Саша периодически наведывался в столицу по вопросам бизнеса (колледж он в итоге бросил аж на втором курсе, однако, это не помешало ему начать своё дело с нуля без папиных денег и связей, хотя злые языки, как правило, в виде Миши, плевались ядом и говорили, что красивую жизнь нам обеспечил Алексей Владимирович. О какой красивой жизни ты говоришь, друг? Мой муж всего добился сам.) и строительства нашего дома на Рублёвке. Герц неоднозначно высказался по поводу коттеджа отца; разговор протекал в русле «я не хочу от него зависеть, я не хочу жить в его доме, я хочу, чтобы у нас была своя собственная семья». Собственно, я с ним не спорила. Как говорится, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не орало на всю деревню. Причём, в последние пару лет я всё чаще слышала от Саши, что нам пора завести детей. А я не хотела; то ли от него рожать не планировала, то ли идея стать матерью мне претила совсем.
К слову сказать, я прекрасно обустроилась в Англии. Мои книги, которые в России никому не нравились, нашли отклик за рубежом. Более того, я избавилась от необходимости писать романы про Петь и Маш, и теперь со спокойным сердцем могла использовать иностранные имена и описывать чужую местность, не упоминая берёзки и осинки.
