— Что-нибудь всплыло?
Он опускает плечи.
— Ничего особенного. Несколько фальшивых чеков, выписанных Майком. Несколько просроченных платежей поставщикам.
Я хмурюсь.
— А Торренс?
Он кладет телефон в карман.
— Один закрытый отчет о нападении. Жертва была шестнадцатилетней девушкой. — Он направляется к машине и открывает дверь со стороны водителя. — Ты можешь прочитать мне дело, пока мы едем к Коэну.
Закрытый отчет мог означать, что в то время Торренс был несовершеннолетним.
Рис наклоняется и говорит:
— Оставайся здесь. Я скоро вернусь.
Он закрывает дверь и убегает, прежде чем я успеваю спросить, куда. Я смотрю, как он врывается в «Тики Хайв». Я стучу ногой, уже теряя терпение, но потом вижу, как он выходит из ресторана.
— Что это было? — спрашиваю я, когда он садится за руль.
Он протягивает мне мешочек.
— Образцы почерка. Майк и Торренс выбрасывают листочки с заказами и кассовые чеки в мусорное ведро за баром.
Это означает, что ему не нужен ордер, чтобы забрать их. Я быстро просматриваю бумажки.
— Ничего похожего на записку.
— Мы отправим это команде. Проведем тесты. Кто бы ни написал записку, возможно, он попытался изменить свой почерк.
Я погрузилась в размышления. Я до сих пор отчетливо помню письмо, полученное в доме родителей. Печатные буквы, слова. Записка, подсунутая под дверь моего номера, была достаточно похожей.
По логике вещей, ни у Майка, ни у Торренса не было причин запугивать меня много лет назад во время расследования. Они не были подозреваемыми. Тем не менее, после многих лет в попытках разгадать мотивы письма, я поняла, что автор мог оказаться спятившим или страдать какой-то формой эротомании.
Если одному из братьев свойственна эта черта, возможно, я не вижу всю картину.
— Хорошо, Рис. Давай тщательно все проверим. — Хотя бы для того, чтобы вычеркнуть братьев из моего списка.
Глава 16
Самоконтроль
Лэйкин: Сейчас
Припарковавшись в двух кварталах от дома Коэна, Рис проводит быстрый поиск по базе данных. Вот что мы знаем о бывшем официанте «Тики Хайв»:
Его полное имя — Коэн Луи Хейс. Двадцать пять. Белый. Мужчина. Не женат. Еще полгода назад жил со своей матерью Дженнифер Хейс (никогда не была замужем), затем снял небольшой пригородный домик у шоссе №A1A. Кредитных карт не имеет. Несколько месяцев проучился в местном колледже на программиста, затем бросил учебу, чтобы подавать еду и напитки.
У Коэна есть один привод. В девятнадцать лет он подрался в баре, в результате чего полиция продержала его в участке одну ночь. На следующий день его отпустили под подписку о невыезде. Другой участник драки не предъявил обвинений.
Большинство молодых парней в этом возрасте слабо себя контролирует — однако, было ли это разовым явлением или устойчивой моделью поведения?
На бумаге все выглядит нормально. Похоже, у него мало амбиций, но он переехал из дома матери, а в наше время это уже немалый подвиг для большинства молодых людей. Но вопрос в другом. До этого он, похоже, вполне комфортно жил, плывя по течению. Так что же вызвало этот внезапный всплеск независимости? Что вообще побудило его поступить в колледж?
Обычно ответ довольно банален: женщина.
Это также могло быть вероятной причиной отселения.
Это была бы естественная и нормальная причина. Конечно, существуют менее распространенные и более тревожные мотивы: употребление наркотиков, неодобряемые фетиши и другая незаконная деятельность, требующая приватности.
Когда мы его допросим, я сделаю еще одно заключение.
Прежде чем мы подходим к одноэтажному дому, Рис проводит быструю проверку окружающей местности, чтобы убедиться, что там нет собак или прочих угроз. Кремовый дом цвета яичной скорлупы потемнел от старости и неухоженности. Крыльцо продавлено в центре, а доски скрипят под ногами.
Рис стучит.
За дверью раздается шуршание, словно кто-то уже наблюдал за нами в глазок. Рис тянется к ремню, ладонь предупреждающе зависает над служебным оружием. По прошествии некоторого времени дверь открывается. Я узнаю Коэна по описанию, которое нам дали пляжные тигрицы.
— Коэн Хейс? — вопросительно обращается к нему Рис. Он говорит, что лучше всего начинать знакомство с вопроса, чтобы подозреваемый с самого начала привык отвечать.
Поскольку руки Коэна находятся в поле зрения, и он не представляет угрозы, вместо пистолета Рис достает удостоверение личности.
Коэн хмуриться в замешательстве.
— Это я, — отвечает он. — Что вам надо?
Я понимаю, почему он очаровал тех дам. Несмотря на юный возраст, Коэн поразительно красив и уверен в себе. Он расправляет плечи и выпрямляется, становясь одного роста с Рисом.
Рис представляется, а затем говорит:
— Мистер Хейс, у нас есть несколько вопросов, касающихся Джоанны Делани. — Он сразу переходит к делу, желая проверить, как Коэн отреагирует на имя жертвы.
Коэн выходит на крыльцо и закрывает за собой дверь, лишь слегка поджав губы, в остальном оставаясь совершенно бесстрастным. Он сует руки в карманы джинсов и вздергивает подбородок. Это его способ заявить, что он будет говорить с нами… пока что.
— Когда вы в последний раз видели мисс Делани? — Спрашивает Рис.
Пожатие плечами.
— Я работал с Джо в тот день, когда ее убили, — отвечает он честно, добавив в голос немного эмоций. А еще он обращается к жертве по прозвищу, что означает, что она была для него не просто коллегой или знакомой.
— Вы помните, во сколько она ушла с работы в тот вечер? — продолжает допрос Рис.
На секунду Коэн переводит на меня взгляд темно-синих глаз, а затем снова переключает внимание на Риса.
— Мы всегда уходим примерно в одно и то же время, когда сдаем смену. Где-то в половину шестого. — Он снова переводит на меня взгляд.
Я наклоняю голову и вытаскиваю блокнот. Делаю бессмысленную заметку, чтобы заняться чем-то, краем глаза осматривая Коэна. Большинство людей стараются избегать зрительного контакта, так как он заставляет вас нервничать. Я даю ему возможность оглядеть меня и не быть пойманным за этим занятием.
Если Рис замечает его поведение, то не подает вида.
— Вы заметили что-нибудь странное или тревожное в поведении Джоанны в тот день? Она казалась обеспокоенной или расстроенной?
Коэн качает головой.
— Насколько могу сказать, нет.
— Когда вы ушли из «Тики Хайв»?
