От каждой команды выходило сейчас по два человека. Восемь участников для первой «свалки» и столько же для второй, а потом два победителя должны были выходить на бой «сам на сам».
Волкодавы выставляли Ваню Кудряша и Василия Афанасьева. Оба они были бойцами опытными, сильными, хладнокровными и обладали хорошей подвижностью. В бой рвался и Воробей, но общество его пыл охладило.
– Мал ты и легок для такой вот свалки, Андрюха! Там в такой кутерьме и в узком кругу никак тебе не увернуться. Без пропущенных ударов совсем уж не останешься. А тебе ведь много не надо! Вон, получил в лоб али в ухо, и за черту вылетишь, – объяснял ему многоопытный Цыган. – Да и азартный ты уж больно, гоношистый, словно петух. Не-е, вон, пусть лучше те, у кого морда покрепче, нонче попытают счастья.
В очерченный золой круг диаметром в десять шагов вступила первая восьмерка.
– Спина к спине, спина к спине, теснее все встали! – командовал после проверки рукавиц Гусев. – Напоминаю всем: ногой бить здесь непозволительно, только лишь рукой, а вот бороться сейчас в стойке можно. Но как только ваш противник упал на колени, так эта борьба сразу же прекращается! Внимание, бойцы! Начали! – и он отскочил от круга, где тут же началась «молотьба».
«Тресь, тресь!» – разносились удары направо и налево. Один, второй, третий боец вылетел из круга. Двое лежали внизу, и на ногах теперь оставалось только лишь трое: канонир Прохор, Рыжий Вася из «волкодавов» и здоровяк из бугских казаков. Здоровяки из егерских команд поглядели друг на друга, хмыкнули и кулаками «вынесли» казака из круга, а потом спокойно Проша разделался с Афанасьевым.
– Прости, брат! – извинился он и подал руку Василию.
– Да ладно, чего уж там! Все было по-честному, – проворчал Рыжий, сплевывая кровь с разбитой губы. – Ну ты и непробиваемый, Прохор, как раз бы для наших пионеров в роте сгодился. Переходи к нам, ежели че.
– Не-е, – отмахнулся артиллерист, – я пушкарскому делу не изменяю!
Во втором «свальном бое» в победители вышел Ваня Кудряш. И теперь все зрители с восторгом ожидали поединка на звание Лучшего бойца всей пограничной линии.
– Ванька, гляди под его прямой удар не попади, у него рука-то ого-го-о! – наставлял своего товарища Афанасьев. – Мне он с левого боку как оглоблей влупил, так я словно в омут провалился.
– И у него излюбленное – это левой, правой прямыми ударами, а потом сразу сбоку крюком в ухо – левой! Заметил, у него левая, она гораздо сильнее правой лупит. Видать, что левша Прошка, – делился своими наблюдениями Уфимцев Михаил.
– Ваня, ты меня слушай! Меня! – скакал рядом Воробей. – Ванюша, видал, какой я ему синяк на левом глазу нарисовал давеча? Не просто синяк, а синячище! У него ажно припухло там все. А это что значит, Ваня? А это значит, что он левым глазом хужее, чем правым, видит, и все, что с левой стороны от него, у него в очах маненько так расплывается. Ты это крепко запомни, Кудряш, ежели будешь вперед переть, так точно проиграешь, он ведь здесь совсем не пробиваемый. Ты его лучше боком обходи, своим правым плечом и по кругу. Ему тогда и пробить тебя своей левой будет гораздо труднее, и тут он тебя так хорошо видеть не сможет, а значит, и уклоняться ему сложнее от тебя будет. Эх, жаль, меня в драку не пустили, я бы ему показал!
– Уйди, Воробей! Показал бы он! – оттолкнул Андрюху Цыган. – Дыши глубже, Ванюша, давай-ка снежком мы тебе морду натрем, чтобы резвее там был.
– Бойцы выходят в круг! – раздался крик судьи.
– Ну давай, Ванюша, с Богом! Не подведи роту! – «волкодавы» хлопали по плечам своего боевого товарища, подбадривая его.
Помощники судьи внимательно проверили рукавицы и кивнули головой:
– Все в порядке, можно начинать!
– Начали! – выкрикнул Гусев, и бойцы пошли друг на друга.
«Бам, бам!» – они обменялись первыми ударами, проверяя защиту соперника. Проша, как обычно, быком вперед не пер, видно, ему хватило того боя с Кудряшом, где он ему вчистую проиграл. Его ударная левая словно бы прощупывала защиту егеря. Вот он приноровился, заставил обманным финтом уклониться соперника вправо и нанес ему сильный удар своей левой рукой.
– Ура-а! – заревели зрители, приветствуя первый успех канонира.
Кудряш на ногах устоял, было видно, как его повело, но он сумел отскочить вбок, чуть закрылся от сыплющихся ударов и даже нанес в ответ парочку своих.
Бойцы, переминаясь с ноги на ногу, опять обстреливали друг друга на дальних дистанциях. Вот в резком подскоке егерь пробил поднятые вверх у лица руки канонира и влупил ему прямо промеж глаз. Прохор отскочил на два шага, а Кудряш в подскоке пробил ему с правой под глаз. Тот аж взрыкнул, словно медведь, и, тряхнув головой, пошел на Ваню. Бах! Бах! Бах! Он зло и коротко бил, словно в артиллерийской дуэли. Левой – прямой, правой – прямо, левой – сбоку крюком – бам! У Кудряша горела красным вся правая сторона лица.
– Зажимает, зажимает ведь Ваньку! – волновалась команда «волкодавов». – Боком ходи! Боком, дурень! – орал Воробей.
Канонир начал явно доминировать на поле боя.
Чтобы не выскочить за черту, Кудряш отшагнул вправо в сторону, затем еще раз и еще. На – левой! Прохор чуть открылся и тут же получил себе прямо в нос. На снег упали красные капли. Ваня теперь явно забирал вправо и по кругу против часовой стрелки, обстреливая противника градом своих ударов. Артиллерист, очевидно не готовый к такому обороту боя, начал слегка замедляться и пропускал их раз за разом. «Бам! Бам! Бам!» – лицо, бок, лицо. «Бам!» – а вот этот прямо под дых! «Бам!» – опять в левое ухо и потом опять в туловище. Теперь инициатива ведения боя и активность были уже за егерем, и он спешил воспользоваться оторопью противника.
А Проше было несладко. Он не успевал за своим соперником, заходящим к нему все время слева и пробивающим его на выбор. Дыхание его было сбито, а он все никак не успевал за этим «волкодавом» и не мог вложиться в итоговый, такой нужный ему сейчас сокрушительный удар.
А была не была! Он резко выдохнул и, собрав все силы, ринулся на егеря. Левая хлестнула вперед, пытаясь достать его в дальней атаке. Тот поднырнул под нее и, уже выпрямляясь с нижнего приседа, нанес слева мощнейший боковой удар.
Проша просто не успевал ничего сделать, он никак не успевал прикрыться или отскочить. Вспыхнули искры в глазах, и потом вдруг стало темно.
– В сторону! – грозно рявкнул Гусев, подскакивая к поверженному бойцу. – Там стой! – указал он Кудряшу место у дальней черты.
– Да я помочь только, – маялся егерь в том месте, где ему и сказали.
– Помог уже, – проворчал Акакий Спиридонович. – Хватит уже морды друг дружке бить. Все ведь давно в синяках!
Лекарь явно не одобрял эту кулачную забаву и не боялся высказывать свое мнение, где только мог.
Он растер снегом лицо бойца, похлопал ему по щекам, и Проша, открыв глаза, захлопал ресницами.
