Мы не заинтересованы в долгой и кровопролитной войне на территории Крыма и стараемся всех вокруг замирить. Нынешний хан Шахин Герай – человек пророссийских взглядов, и он сам со своими преданными ему отрядами справляется с мятежниками. Правда, делает он это, ммм… – и барон сделал паузу, подбирая верные слова. – Делает он это слишком, пожалуй, жестко. Возможно, в этом виноваты, конечно, и сами повстанцы. Прошлой осенью, пока мы не вмешались, ими был взят и разграблен ханский дворец. Несколько близких Шахин Герая были тогда обезглавлены, а все его жены и наложницы в гареме изнасилованы. Вот теперь он и не отказывает себе в личной мести. Как бы там ни было, а он является избранным властителем, и немалая часть населения, имевшая притеснения от протурецкой партии, сейчас его поддерживает. У хана нет другого пути, как быть в крепком союзе с Россией. В противном случае его самого и его близких ждет смерть, и он сам это прекрасно понимает.
Пока Шахин Герай на своем престоле, Алексей, наша позиция в Крыму является наипрочнейшей. Мы здесь находимся по приглашению официального властителя, и с этим турки уже ничего поделать не могут. Так что для тебя и для твоих егерей главной задачей будет взять под охрану хана в его выездах за пределы Бахчисарая. Внутри дворовая стража у него из самых доверенных воинов. В это вы уже не лезете. Повторюсь: ваше дело – охрана и сопровождение Шахин Герая по территории полуострова. Чтобы, не дай Бог, ни один волос не слетел с его головы. Только представь, что тут произойдет, если его вдруг не станет. У нас, у южных берегов постоянно турецкие эскадры рыщут, а в Ахтиярской бухте вот уже целый год стоят их суда. Османы только и ждут повода, чтобы высадить свой десант и вернуть себе Крым. Этот повод мы им дать не должны, а время сейчас работает на нас. С каждым днем позиции России на этом полуострове все более усиливаются. Ну ладно, это все политика, а твое дело военное. И как вы его будете исполнять, тебе, Алексей, самому лучше знать. Мои же мысли будут такие: предлагаю разделить твою роту, дабы часть ее несла свою службу подле хана, а вот чтобы остальная была бы у тебя в руках в нашем главном военном лагере. Все ведь может случиться, и мне нужно, чтобы твои отборные стрелки были всегда у нас под рукой.
– Все понятно, – кивнул Алексей. – Когда можно будет приступать к охране хана?
– Вот завтра с утра и приступите, – ответил фон Оффенберг. – Я представлю тебя самого и твоих офицеров крымскому властителю, и с этого самого момента вы и начнете свою службу по охране этой особо важной персоны. Да, и мой добрый тебе совет, Егоров, – барон пристально посмотрел в глаза майору, – ни за что и ни при каких обстоятельствах не вмешивайтесь во внутренние дела хана, что бы вы там ни видели. Да нет, это даже не совет, Алексей, а приказ – ни за что и ни при каких! Повторюсь: ваше дело – это только лишь охрана, и все! Надеюсь, это понятно?
– Так точно, ваше высокородие! – вытянулся перед бригадиром Егоров.
– Смотри, Алексей, я в тебя верю. Восток – дело тонкое, помни про это! – с нажимом проговорил Генрих Фридрихович.
– Ага, хозяин из дому, а гости уже у него хозяйничают! – в шатер влетел Суворов. – Чего это вы там такого нового на моей карте увидали, а, Генрих?!
– Саша, не наглей, а то мои картографы накопируют так тебе «на твоей»! – усмехнулся барон. – Будешь потом южную морскую Кафу на степном Перекопе искать. Совсем немного осталось, через пару дней точно такую же себе в пользование получишь.
– Да ладно, Бог с тобой, но до этого я вот эту тебе все равно не отдам, – петушился Александр Васильевич. – Чего вы там без меня насекретничали? Расскажите-ка мне как командующему!
– Великий хан, перед вами офицеры тех самых отборных стрелков-егерей, про которых я вам недавно рассказывал, – фон Оффенберг указал на стоявших в ряд командиров особой роты.
Высокий, смуглый мужчина в белом тюрбане и в накинутой на парчовом кафтане шелковой накидке в виде плаща подошел к русским.
– Что-то они слишком молоды, эти самые ваши отборные стрелки! – на чистом русском языке проговорил он, окидывая людей в зеленых мундирах.
– Командир отдельной особой роты егерей, премьер-майор Егоров! – представился Алексей.
– Поручик Гусев! Прапорщик Скобелев! – вскинули руки к своим картузам два других офицера.
– За голову майора четыре года назад в Румелии некими весьма состоятельными и высокими лицами Османской империи было обещано сто тысяч пиастров. Согласитесь, что это слишком большая сумма за «просто молодого офицера», о великий хан, – с легкой улыбкой произнес бригадир. – Да и Орден Святого Георгия, только что недавно учрежденный императрицей, как вы, наверное, и сами уже знаете, у нас просто так не дается.
– Пожалуй, вы правы, – вынужден был с ним согласиться Шахин Герай. – А что это за такие странные собачьи хвосты у них на шапках? И почему они только у двоих, а у вон того, самого молодого, его вообще нет?
– А вы их сами спросите об этом, хан, – с легкой улыбкой ответил бригадир. – У нас все офицеры, получившие офицерский чин, пребывают как минимум в личном дворянстве. Поэтому вы ничем не унизите свое достоинство, обращаясь к ним напрямую.
– Хм, вот как? Хорошо, – согласился Шахин Герай. – Эй ты, с крестом на ленте, подойди быстро ко мне! – махнул он небрежно Алексею.
Маленькая шеренга из русских офицеров стояла не шелохнувшись.
– Я это тебе сказал! – багровея, выкрикнул хан.
Из стоявшей неподалеку свиты и от группы воинов выскочило с десяток нукеров с обнаженными саблями.
Послышалась резкая команда, шеренга распалась и образовала маленький равносторонний треугольник, внутри которого стояли сам хан и русский бригадир. А в глаза подбежавших крымчаков смотрели зрачки штуцеров. «Щелк, щелк!» – взвелись их курки.
– Всем стоять! – выкрикнул Шахин Герай и поднял вверх руку. – Нукеры, вложите свои сабли в ножны. Господа офицеры, опустите оружие, и да не прольется между нами кровь.
Прошло несколько секунд, и перед ханом стоял все такой же небольшой строй из трех русских егерей.
– Достойные люди, храбрые, – улыбнулся крымский властитель. – Теперь я могу за себя не волноваться, такие точно не бросят. Прошу прощения, господа офицеры, за столь грубое к вам обращение. Считайте это просто проверкой. С вами при моем дворе будут обращаться с подобающим вашему статуту и чину почтением. Так что же все-таки это за собачьи хвосты на ваших головных уборах?
– Высокочтимый хан, – сделал легкий поклон Алексей. – На головных уборах егерей особой отдельной роты вы можете видеть не собачьи, а волчьи хвосты. Вы ведь образованный правитель и, разумеется, знаете, что при дворе султана несут службу отборные и лучшие воины – беслы, или, как их еще называют, «черные волки». Они состоят в телохранителях и сведены в особый полк – алай личной гвардии султана Османской империи. Вот эти самые хвосты, в своем большинстве, как раз таки и срезаны с их малахаев. Они же даются нашим егерям только лишь за особую боевую доблесть. Не каждый у нас имеет их на своем картузе, но каждый к этому стремится.
