– Поднимите деда! – Лешка кивнул на старосту. – Гевхер-оглу, мы не воюем с мирными жителями. Нам нужны только лишь вооруженные мятежники. И только те, кто убил наших солдат, и кто забрал с собой еще одного. Ты ведь прекрасно знаешь про это, не правда ли?
– Да, господин, я все вам скажу, мы вам поможем их настигнуть. Только не говорите ничего хану. Он ведь совсем не знает милосердия, и его ярость воистину безгранична. А у меня здесь семьи, они ведь ни в чем не повинны, – и он кивнул на дома своего аула.
– Обещаю! Даю слово, что мы ничего не скажем хану и его людям о вас, – и Алексей махнул рукой. – Всем командирам подойти поближе. Слушайте внимательно!
Через полчаса по той тропке, где на выходе из селения были задержаны двое, в сторону горного ущелья выдвинулся дозорный десяток. Еще через несколько минут в том же направлении вышли и остальные егеря с проводниками из местных.
– Вот она, та скала, вашвысокоблагородие, – кивнул Лужин в сторону тропы, уходящей вверх по каменистому склону. – Как раз над самой дорогой нависает.
– Эй, Ханыш, а ну-ка расскажи господину офицеру, что ты нам тут чесал о неприступном древнем селении?
Паренек кивнул и забормотал на турецком. А уж этот язык многие егеря хорошо знали.
– Старики в ауле рассказывали, что люди в этом горном ущелье жили издревле, еще даже до прихода турок. Ведь когда-то здесь всем владели греки, а тут был целый город из жилищ, вытесанных внутри скал. Потом эти люди ушли, и все здесь было заброшено. Только лишь пастухи пасли на этих склонах стада коз. А в прошлом году сюда вдруг пришли вооруженные люди и снова поселились в этом ущелье. Они сказали жителям аула, что убьют всех, если хан вдруг о них узнает. И они правда убили несколько человек прямо на глазах у всех жителей, и все для того, чтобы они им поверили. Так запросто взяли и перерезали горло на виду у всех. И потом они опять сказали, что так будет с каждым караимом – от младенца и до седого старика. В обмен на жизнь жителей аула они потребовали приносить им каждый день свежую пищу и дрова. И что за каждый день, оставленный без этого, они будут убивать по одному человеку с аула на свой выбор. И еще они взяли себе несколько молодых женщин, пообещав их потом вернуть. Сказали, что они им нужны для того, чтобы готовить пищу. Но они никого обратно не вернули, – паренек грустно покачал головой. – Его старшую сестру тоже забрали в прошлом году, и он с тех пор ее так и не видел. О всех передвижениях русских и ханских войск вблизи аула эти страшные люди потребовали сообщать им немедленно, в противном случае жителей опять ждала смерть. Все жители караимского аула ненавидят тех людей, что живут в этом ущелье, но все они их очень боятся, потому что это действительно страшные люди. Для них жизнь обычного человека ничего не стоит. Он сам прекрасно помнит, как они спокойно перерезали горло людям.
– Сколько их там всего? – задал вопрос Алексей. – Какое у них вооружение? Сколько постов? Ты ведь там был и должен был все разглядеть! Не торопись с ответом и нарисуй по памяти, что видел, здесь, прямо на земле.
– Да, господин, – паренек низко поклонился. – Я все действительно там видел, ведь мне приходилось не один раз возить им туда продовольствие и дрова на ослах. У них там всего два поста. Зачем им больше, когда их защищают такие крутые горные склоны? Первый – это тот, который он показал уже людям русского господина. Белая скала нависает над самой тропой, и все, кто по ней проходит, оказываются прямо под ней и у караульных как на ладони. Там стоят обычно двое, редко когда трое караульных воинов. Дальше тропа идет вверх по склону, и через шагов триста она подходит к террасам, на которых-то и расположены те вырубленные в скале жилища, про которые он ранее говорил. Вот около первого уровня этой самой террасы как раз и находится второй пост воинов. В нем обычно тоже стоят двое.
Сами террасы имеют три уровня, а по внешнему краю у них идут довольно широкие площадки. Но наверх ему уходить ни разу не приходилось. Все, что он сам и жители его аула привозили на своих осликах, они всегда складывали возле поста на самом первом уровне. Сколько всего там людей, ему сказать сложно. В набеги через аул их проходило не более пяти, изредка шести десятков. Наверное, какое-то количество воинов при этом оставалось еще и в скалистом селении. Но сколько их там было, он этого не знает. Вооружение у них самое разное. Он видел и старинные мушкеты, и совсем новые ружья, такие, которые сейчас в руках у русских солдат, только вот с более длинными стволами. Все они еще, к тому же, вооружены кривыми саблями, кинжалами или турецкими ятаганами.
– Ваше высокоблагородие, а давайте тут так же, как и на Ришском перевале, сделаем? – предложил Макарович. – Помните, когда под видом доставщиков провианта наши гранатометчики прямо к самым воротам горной крепости подошли.
– Ну не знаю, – нахмурился Алексей. – Тут-то им придется первый пост миновать, и, даже если там у них все гладко пройдет, он ведь у них за спиной окажется. А ну как заподозрят неладное мятежники, и окажутся тогда наши ребятки словно бы в клещах. Сколько у вас человек доставляет сюда еду и дрова? – спросил он паренька.
– Человека три, иногда четыре, – пожал тот плечами. – Меньше никак нельзя. Условие у злых людей такое, чтобы мы завоз не затягивали, а все бы одним разом им туда доставляли. Вот и приходится нам на ослов и провиант, и дрова в вязанках грузить. Да и на себя иной раз приходится тоже навешивать.
– Рискованно, очень рискованно, – покачал головой командир. – Они ведь всех жителей из тех, кто им доставляет продукты, хорошо знают в лицо.
Все же другого варианта он сейчас не видел и, все взвесив, наконец принял решение.
– Будем принимать за основу предложение Макаровича! Так, господин поручик, – обратился он к Гусеву, – вы сейчас убываете к старосте аула и объясняете ему вкратце наш план. От него будут нужны ослы и местная одежда для троих наших людей. Идут в логово трое, более всего похожие по внешности на караимов. Лужин, идешь ты, еще подходит смуглый Лазар, и нужно посылать кого-нибудь из тех, кто далеко и точно метает гренады. Только благодаря ним можно будет разом выбить часть мятежников и посеять у остальных панику, дав нам время туда подскочить. Ну а мы, будем надеяться, в это время уже управимся с постом на скале и придем нашим людям на помощь.
– Ваше высокоблагородие, отпустите меня? – попросился Афанасьев.
– Да ты что, Василий! Ты на себя со стороны посмотри! Ну какой же ты караим со своими рыжими волосами и с конопушками на лице?! – Алексей отмахнулся от предложения своего главного оружейника.
– Меня возьмите, меня, вашвысокоблагородие! – предлагали ему другие егеря.
– Ваше высокоблагородие, дозвольте все же таки мне, а? Я ведь лучше всех у нас в роте гренады метаю, и с ременной пращой, и так просто, голой рукой. А на голову я шапку погрязней натяну и лицо еще сажей испачкаю. У меня помимо штуцера ведь еще и тромбон при себе есть, – постукал он по массивному ружью с раструбом. – Дозвольте?
Алексей колебался. Предложение, конечно, было заманчивое. Проникни Афанасьев поближе к террасам, и он там дел точно натворит. С его-то сноровкой и хладнокровием!
