Он с самого начала был чужим для всех в этом месте, но без колебаний отдал свою жизнь за них. Хотя, стоило ли обманываться? Он сделал это для Эмили. Всегда, сколько она его знала, Рэй беспокоился только об одном человеке — ее дочери. Оборотница так отвыкла доверять людям, что упорно не хотела в это верить, но ему было плевать на ее мнение. Собственно, ему было вообще не важно, что о нем думаю другие — к чему об этом беспокоиться, если силы можно потратить куда правильнее?
Если Рэй был взбалмошным, непредсказуемым и очень упертым, то Миллиган был полной его противоположностью. Спокойный, степенный воин, главной мечтой которого всегда был собственный трактир. Может, это и странно, но именно так он видел свое счастье. А еще, что бы там ни было, он всегда оставался верен ей, даже когда надежды не осталось. Не потому ли не встал на сторону Аластора, хотя аргументы молодого оборотня были достаточно вескими, чтобы начать новое восстание? Для Миллигана существовал всего один лидер — Киара. И только за ней он готов был идти, и за нее же попрощался с жизнью.
Оборотница всегда знала, что Утер заменил ей отца, но со временем именно Миллиган разделил с ним почетное звание ее наставника. Он учил ее тому, что было просто недоступно мечнику — спокойствию, сдержанности и умению всегда помнить о главной цели, даже если она еще очень далека. Да уж, как не крути, а Утера в этом смысле всегда можно было назвать более равнодушным — он искренне верил, что холодный ум нужен всегда и во всем, в то время как Миллиган был более живым и допускал проявление любых эмоций.
— Ничто человеческое нам не чуждо, — не раз повторял он.
И вот теперь его не стало, хотя, казалось бы, были в их отряде люди куда менее умелые и ловкие. Да, пусть это и было жестоко, но Киара была уверена — ей было бы легче справиться с потерей десятка других людей, чем этого немолодого мага.
В последний раз взглянув на то, как горят поминальные костры, девушка перевоплотилась в волчицу. Эмили уже привычно забралась на спину матери и впилась руками в густую черную шерсть.
Сейчас их место было не здесь. Для того, чтобы по-настоящему попрощаться с прошлым и принять будущее им нужно было уединение, и Киара знала, где сможет обрести его.
Взобравшись на один из крутых утесов близ города, девушка вернула себе прежний облик и присела на траву. Дочь опустилась рядом и крепко прижалась к ее плечу.
— Помнишь, я говорила, что когда-то расскажу тебе всю правду? Думаю, настало время сделать это, — просто сказала оборотница и постаралась рассказать Эмми обо всем, что казалось ей важным. О том, кем на самом деле всегда была ее мать, как отец хитростью заставил ее согласится на брак, ставший одним из важнейших событий в их жизни, и как потом его брат подло убил Джейкоба.
Киара рассказывала об этом, а сама будто заново переживала все происходящее и прощалась со всеми, кого в спешке побега и постоянных скитаний так и не успела почтить. Здесь, вдали от чужих глаз, она могла себе позволить многое — даже слезы грусти от понимания того, как много хороших людей погибло.
Вот и Рэй, ворвавшийся так внезапно в их жизнь, не стал исключением. Хотелось надеяться, что он будет последним, кто умрет в этой борьбе, но Киара бы соврала, сказав, что верит в это.
Солнце было уже высоко, когда истлел последний костер, а плот с почившими героями опустился на дно озера. Девушка поднялась и бросила последний взгляд на водную гладь.
«А ведь боги не соврали — без него я бы так и не смогла спасти дочь», — подумала она вдруг. Вслед за этим пришла другая мысль — а куда же делся артефакт, из-за которого все, собственно, и началось?
— Эм, а помнишь тот странный амулет, который отдал тебе Рэй? Где он? — поинтересовалась она у дочери, но та смущенно отвела взгляд:
— Не знаю. Я помню, что забирала его из храма, но потом…он будто исчез. Я постараюсь его найти — вряд ли он где-то затерялся. Не хотелось бы, чтобы так произошло. Знаешь, мама, мне кажется, что у Рэя была татуировка с точно таким же символом. Значит, он был чем-то важен для него, правда?
— Возможно, — задумчиво произнесла Киара. Похоже, боги все же вернули себе артефакт — не зря же сами говорили, что анх невозможно потерять. В таком случае Эм точно не сможет его найти — стоило бы как-то успокоить малышку. Девушка присела и посмотрела в глаза дочери: — Я не думаю, что тебе стоит искать его. Главную свою задачу он выполнил — защитил тебя. Возможно, дольше он и не должен был существовать.
Эмили молчала, взвешивая слова матери и не верила. Интуитивно девочка чувствовала, что мама права, но вместе с тем понимала — та явно что-то не договаривает. В памяти всплыли спутанные объяснения, еще совсем недавно произнесенные Киарой.
— Это он? Тот самый артефакт, из-за которого Рэй попал в наш мир, и чуть не погиб?
Оборотница склонила голову и улыбнулась — как же она не заметила, что Эм так быстро повзрослела?
— Да, это он. Рэй отдал его тебе, но после боги наверняка забрали его. Ведь анх принадлежит им.
— Наверно, — задумчиво произнесла девочка.
Эпилог
Анубис и Сет сидели в каком-то захудалом трактире в Баркзааре и пили вино. Что-что, а этот чудо-напиток в вольном городе умели готовить как нигде. Богов не смущал внешний непримечательный вид забегаловки — они уже давно привыкли ценить настоящее качество выше, чем красивую картинку.
В этот вечер Расул был весел как никогда, а потому щедро наливал всем лучшие напитки за свой счет. Не далее как вчера кто-то прислал ему пару лучших жеребцов во всей Аркане и несколько искусно вышитых одеял. В придачу неизвестный благодетель еще добавил увесистый кошель, набитый золотыми монетами, и чуть менее тугой — с драгоценными камнями.
— Смотри, Инпу, а ведь девчонка умеет платить по счетам, — заметил бог ярости, насмешливо глядя на радость грозного Расула.
— Теперь, когда она вернула себе трон и власть, для нее это — мелочь. Не думаю, что из казны убудет. Хотя, признаться, не ожидал, что у них получится так быстро все провернуть.
— Но ведь твой жрец ясно дал понять — время не терпит.
— Каждый ошибается, — пожал плечами шакалоголовый бог.
— То есть ты не верил, что его пророчество может сбыться? Зачем же тогда рисковал своим драгоценным анхом? — Сет сомневался, что племянник на самом деле мог так беспечно относится к словам жреца. Так что это было лишь напускное спокойствие.
— Узнай остальные о мнимой угрозе — я забыл бы о том, что такое покой. А в моем случае, знаешь ли, без него никак. Да и сути это не меняет — артефакт я вернул. Пусть и немного позже, но факт остается фактом — анх в моих руках.
Старший родственник не стал ничего говорить, и лишь улыбнулся, отхлебнув вина. Затем он нахмурился и задумчиво посмотрел на Расула — к тому как раз пытался пробиться очередной охотник за артефактами.
— И все же, есть в этой истории нечто, что смущает меня, — проговорил Сет.
